Ответ пришел очень быстро. Миссис Дин была взволнована. Она подтвердила: Лиззи к ней сегодня не приходила.
И тут Хоппер вспомнил. Утром Лиззи сказала, что перед тем, как пойти к миссис Дин, сперва заглянет к маме Кладбище! Чемоданное кладбище возле Мосто́вой балки! Там же обитает всякий сброд: самые бедные из рабочих, приезжие, различные типы с дурными намерениями
Запретив себе даже думать о всевозможных ужасах, что могли приключиться с сестрой, Хоппер вызвал Бэнкса. Несмотря на то, что толстяк уже был на свидании с третьей по счету кружкой эля, явился он незамедлительно подобной настойчивости за своим напарником Бэнкс прежде не замечал.
Что стряслось? спросил он, раздосадованный тем, что его оторвали от «Синего Зайца», а трактирщик запретил ему брать кружку с собой.
Лиззи пропала.
То есть, пропала?
То и есть. У тебя
что, глухота приключилась к вечеру?
Эй, потише Отыщем мы мисс Лиззи, не кипятись. Что тебе известно?
Она ходила на Чемоданное кладбище.
Бэнкс поморщился.
После короткого спора было решено отправиться прямиком туда, и Хоппер даже взял старый отцовский револьвер из сундука на чердаке. В барабане было всего три патрона, но подобные мелочи констебля сейчас не заботили.
Они быстро добрались до кладбища, и каков же был ужас Хмырра Хоппера, когда возле могилы мамы они нашли корзинку Лиззи.
Бэнкс меж тем обнаружил следы, ведущие к аллее, на которой явно совсем недавно стоял экипаж.
Вывод напрашивался очевидный: кто-то похитил Лиззи.
Бэнкс и Хоппер отыскали кладбищенского смотрителя, но тот был настолько пьян, что не имело ни малейшего смысла ни избивать его, ни что-либо у него выпытывать.
Тогда напарники отправились на Полицейскую площадь, где Хоппер проявил максимум непочтения и грубости в отношении своего прямого начальника, старшего сержанта Гоббина. Тот поначалу отнесся к словам Хоппера снисходительно и безразлично, отчего констебль в ярости обозвал его ленивым злыднем, бессердечным хмырем и «со всем моим уважением, сэр, но, если вы не ударите в колокол, я сам ударю в чей-то колокол, если вы понимаете, о чем я!».
Никто и никогда не смел так разговаривать со старшим сержантом, который наводил ужас на Дом-синей-крышей и весь Тремпл-Толл в придачу, но тем не менее тот не смог проигнорировать настойчивость своего констебля.
Заверив его, что они найдут мисс Лиззи, Гоббин велел ему отправляться домой и ожидать ее на случай, если она появится. Хоппер начал было спорить, но сержант ничего не стал слушать, и констебль под запущенное вытье полицейской тревоги был препровожден до дома. Ему не оставалось ничего иного, как ждать
Бэнкс сообщал ему новости, отправляя их через уличные пункты пневматической почты.
«Пайпс сообщает, что его отряд проверил Семафорную площадь и окрестности. В Мостовой балке трупа мисс Лиззи не обнаружено. Начинают обыскивать меблированные комнаты. Кажется, Гоббин ухватился за возможность он давно искал повод навести там шороху»
«Гун сообщает, что в окрестностях улицы Вишневой и Эрринхауз трупа мисс Лиззи нет»
«Мы углубляемся в кварталы у канала, на заброшенных фабриках трупа мисс Лиззи пока не обнаружено»
Ночь прошла в невероятном напряжении. И все эти сообщения про труп Лиззи
Кажется, констебли и, в частности, Бэнкс были убеждены, что живой они сестру Хоппера не найдут. Похищения в Габене редко завершались благоприятно для жертв. Чаще всего тех вообще не находили, но изредка жуткие изуродованные тела все-таки обнаруживались на берегу канала, под мостами, забитыми в старые дымоходы, замурованными в стены или закопанными заживо
Хоппер метался по дому. Сновал из своей комнаты в комнату Лиззи, из одного конца коридора в другой, зачем-то постоянно забирался на чердак. То и дело констебль перемещался вниз, на стул в прихожей, который поставил напротив входной двери.
«Я съем целый фунт груш, только вернись, только вернись Я буду носить все твои колючие шарфы, только будь жива»
Так ползли часы Хоппер пытался строить страшные планы мести, но не мог сосредоточиться. Беспокойство за Лиззи захлестнуло его.
Сообщения от Бэнкса приходили все реже и реже, и Хоппер мог бы прочесть между строк, что Лиззи уже не найти, если бы это не было вложено в сами строки:
«Мисс Лиззи не найти. Мы обыскали лачуги на берегу и ничего. Местные шушерники, из тех, кто пьет чай с Гоббином, не слышали о твоей сестре. Я подключил Шнорринга, но и он обломал нос Видать, вывезли ее из Саквояжни или как следует постарались и схоронили. Вернее, захоронили»
Над крышами расстилался грязно-серый тремпл-толльский рассвет. Ближе к утру закончился дождь.
Хоппер уже почти час без движения сидел на стуле в прихожей он не заметил, как догорела керосинка, не обратил внимания на то, что темнота в доме чуть рассеялась и все кругом залило темно-синим утренним светом.
Последняя записка от Бэнкса пришла уже довольно давно, и в ней стояло только: «Увы».
Душу Хоппера терзали зловещие догадки. Это Он ее похитил. Выждал момент, подкрался и уволок. Кто же еще? Все эти годы Он только и ждал, когда они с Лиззи утратят бдительность, расслабятся или и вовсе забудут о Нем.