Рома, что с тобой? спросил я, отпирая решетку.
Пацан тоскливо посмотрел на меня. Потом перевел глаза вниз на мокрые джинсы.
Ну, обоссался, сказал я нарочито грубо. Вижу. Позор не твой, позор тех козлов, что тебе руки сковали.
Если бы свободными оставили, я бы убежал, тоскливо сказал Дед.
Понимаю. А попросить помочь пописать ты, конечно, не хотел? сказал я, приседая, снимая с его рук брезентовый мешок и возясь с наручниками.
Ты бы разрешил свой член трогать? возмутился Дед.
Да пусть хоть затрогались бы, все с той же грубостью, единственным, что могло сейчас успокоить опозорившегося Ромку, продолжил я. Не бойся, просохнет.
Отвернись, я открою портал, быстро сказал Ромка, едва я освободил его руки.
Подожди ты! я встал. Не горит пока. Надо всех освободить и сообразить, что произошло.
А что произошло-то? простонал Скрипач. Ударник? Это что, такой же газ, каким тебя накрыло?
Вот именно, подтвердил я. Он самый.
Я вышел из клетки Ромки, прошел мимо своей и остановился перед той, где сидела Эйжел. Она действительно сидела, сложив руки на коленях и уронив голову на грудь. Неподвижно сложив. Дверь ее клетки тоже была закрыта.
Да что же это!.. закричал я, возясь с ключами. Эйжел! Эйжел, очнись!
Я уже видел темное пятно крови под ней. И тяжелую обвислость тела. Но все равно продолжал с ней говорить, будто слова были тем, что могли удержать ее по эту сторону жизни.
Войдя в клетку, я присел рядом с Эйжел. Крови было много. Лубок на правой руке так насквозь промок, стал бурым И ран тоже было много ее будто в ярости полосовали ножом, куда только могли дотянуться, порез на щеке, на шее, три раны на теле Но, пожалуй, все-таки крови было меньше, чем можно было ожидать при таких ранах и у меня появилась надежда.
Я сжал пальцами запястье Эйжел. Вначале мне показалось, что сердце не бьется. А потом я все-таки почувствовал удары пульса частые, но очень слабые.
Она мертвая? спросил Ромка.
Нет, жива, только крови много потеряла, говоря, я сбросил куртку, снял рубашку и принялся рвать ее на полосы. Повезло. Наверное, ее били через решетку, куда дотянулись. Решили, что истечет кровью, но раны были неглубокие
Ага, сказал Роман без особой радости. После предательства Эйжел сильно упала в его глазах. Открывать портал?
Я бросил ему обе связки ключей и принялся перевязывать девушку.
Уймись ты с порталом, успеем Освобождай наших Нет, стоп! Не просто освобождай. Внимательно смотри, закрыты ли наручники, понял?
Ромка кивнул, явно ничего не понимая. Покосился на отсек с конвоирами. Спросил:
Ударник а как ты их, а?
Это не я, ответил я, укладывая Эйжел на пол. Мне казалось, что так будет лучше, чем оставить ее в положении полусидя, пусть крови будет легче разойтись по телу. Как же ее изрезали В душе была какая-то серая холодная злоба. И ведь мы уже давно как не любовники, и она нас предала пусть и из высоких побуждений
Все равно. Серая мерзкая ярость в груди.
Как же так?
Почему?
И кто?
Пошли, сказал я, вставая. Вытер окровавленные руки об обрывки рубашки. Все, что я мог сделать для Эйжел, я сделал, она не обидится если выживет. Она всегда была очень прагматична, да и к боли ей не привыкать. Надо освобождать наших и не наших.
Какая гадость, уже второй раз надышался, пробормотал Старик. Мы собрались в центре вагона, не сговариваясь, наверное, потому, что это было одинаково далеко от убитых конвоиров и неподвижного тела Эйжел. Кто-то сидел, кто-то стоял, привалившись к стене. Поезд шел ровно и, судя по стуку колес, быстро. Никто ничего не помнит? Как нас вырубили? В какой момент?
Я помню, что Эйжел нам объясняла, почему нас арестовали, сказал я. И все. Я стал ее уговаривать рассказать все, мне показалось, что она чего-то не договаривает и тут я отрубился. Как уснул.
Аналогично, кисло сказал Ашот.
Видимо, никому добавить было нечего, все промолчали.
Вагон заперт изнутри, сказал Старик. Окон нет. Вентиляционные решетки узкие.
Тайна запертого вагона, мрачно сказал Хмель.
Отсюда
напрашивается простой и неприятный вывод, кивнул Старик. Кто-то из нас на самом деле работает на Очаг.
Ведьма вздохнула.
Почему это? возмутился Роман.
Потому что кто-то из нас имел при себе заряд газа я даже не представляю, каким образом спрятанный, Старик пожал плечами. И он шарахнул этим зарядом, сам каким-то образом сознание не потерял, потом ухитрился отпереть решетку, убил охрану и исполосовал Эйжел, оружие куда-то выбросил в канализационную дыру, наверное? Потом запер за собой решетку, запер свои наручники, ключи подбросил к решетке Ударника и притворился спящим.
Зачем нападать на Эйжел? спросил Роман упрямо.
Она хотела еще что-то сказать про агента Очага. И он испугался, что его вычислят.
Да как он мог все это сделать? продолжал спорить Роман. Что он, фокусник?
Он представитель цивилизации, которая опережает нашу на сотню лет, напомнил Старик. Что мы знаем о его возможностях?
Тогда почему он не ушел, вот вопрос задумчиво произнесла Ведьма.
Чтобы мы не поняли, кто из нас был шпионом, ответил Старик.