Зазвонил мобильный, валяющийся на столе, но как-то уныло, без энтузиазма прежде чем я успел взять трубку, звонок уже оборвали. Я посмотрел на список пропущенных. Ну ничего себе пять дней-то всего отсутствовал!
Как ни странно, от мамы было всего два звонка. У меня замечательная мама, она не паникер, и в ее сознании укладывается, что взрослый сын может недельку не звонить и не отзываться на звонки. А вот с работы меня искали раз сто. Включая только что оборванный звонок.
Я вздохнул и перезвонил.
Иван! Ты с ума сошел? Константин, лидер нашей группы «Угол падения», начал орать сразу же. Ты что себе позволяешь? Обкурился? Накололся?
Костя, ты же знаешь, наркотиками я не балуюсь, сказал я.
Запил? чуть спокойнее предположил Константин. Похоже, это в его глазах было бы заслуживающим снисхождения обстоятельством. Тогда резко пить не бросай, белочка придет.
Я не пью, сказал я. Ну, так, во всяком случае, не пью.
А тогда что? снова завелся Костя. А? Я тебя уволю на хрен! Тоже мне, Ринго Стар! Ударников в Москве как собак нерезаных!
Костя, а может, у меня что-то случилось? спросил я. Какая-то беда, проблема?
И что случилось? все еще на взводе продолжал Костя.
Я случайно попал в иной мир и провел там пять дней. Никак не мог вернуться.
А говоришь, наркотики не употребляешь, почти спокойно сказал Костя. Доиграешься, уволю тебя на хрен
Костя, я давно хотел сказать, что у тебя бедный словарный запас, сказал я. На хрен, на хрен Уволю к чертям собачьим, уволю с концами, выгоню на улицу босого и голого ну много же есть красивых экспрессивных выражений! И в песнях, что ты пишешь, та же самая беда. Язык бедный, канцелярский, суконный Суконный, кстати, это не от слова «сука», а от слова «сукно».
Я тебя уволю, твердо сказал Костя.
Увольняй, согласился я. У меня теперь другая работа.
Эй, Иван, ты чего? Да перестань залупаться, давай встретимся
Я отключил телефон. Подумал и набрал мамин номер. Во-первых, чтобы Костя, который сейчас будет перезванивать, нарвался на «занято». А во-вторых, узнать, как у мамы дела, не нужна ли ей какая-то помощь и предупредить, что я уеду в турне. Нет, не в турне, в командировку. Я взялся за ум, бросил музыку и теперь работаю в серьезной государственной конторе с хорошей зарплатой и нормированным рабочим днем. И никаких вредных привычек у коллег.
Центрум он и впрямь не отпускает.
Глава 8
Я открыл глаза и посмотрел на Скрипача. Лицо его немного плыло, и взгляд я никак не мог сфокусировать.
Но я видел, слышал, мог пошевелиться. Я лежал на земле, надо мной склонялся встревоженный Скрипач, а над его головой было сумрачное осеннее небо. Значит, мы на свободе.
Голова болит, пожаловался я.
Голова болела зверски, причем не в каком-то конкретном месте, в затылке или висках, а вся, целиком. Еще щипало глаза. И горела правая щека.
Это хорошо, сказал Скрипач. Значит, живой.
И щека болит, сообщил я. Ты меня по щеке бил, что ли?
Ну надо же было как-то привести тебя в чувство, не смутился Скрипач.
А почему по одной? сварливо спросил я. Одна щека болит, другая нет.
Да пожалуйста, пожал плечами Скрипач и отвесил мне пощечину по левой щеке.
Дурак, сказал я, приподнимаясь. Огляделся. Зрение все еще оставалось нечетким, и боль в голове мешала сосредоточиться, но я понял, что мы уже не в парке,
а среди каких-то кирпичных пакгаузов, выглядящих заброшенными и пустующими. Мы со Скрипачом укрывались в узком проходе между двумя строениями, Хмель стоял в сторонке, возле рельсового пути. В руках у Хмеля был револьвер тот самый здоровенный длинноствольный, из которого в нас стрелял спецназовец МИМа. Мы что, у железнодорожников?
Сложный вопрос, сказал Скрипач. Это спорная территория, за нее идет юридическая тяжба между Клондалом и паровозниками. Уже двадцать с лишним лет идет. Поэтому сюда никто не суется. Я давно это местечко присмотрел, на случай если придется прятаться.
Как вы меня вытащили? я попытался встать. Меня пошатывало, но Скрипач подал руку, и я удержался на ногах.
Да очень просто. Все полегли. Включая тебя, ты какого-то хрена обернулся и вдохнул газа.
Я не вдыхал. Эта дрянь через глаза всосалась.
Ни фига себе! восхитился Скрипач. Чья же технология, интересно Когда мы увидели, что все лежат, то минутку выждали и вернулись. Газ уже рассеялся. Ну, подхватили тебя, чуток карманы воякам почистили И дали ходу.
Я вспомнил, что у одного из выходов из парка нас ждал кэб, оплаченный на весь день.
А кэбмен я посмотрел на Скрипача и осторожно закончил: не выдаст?
Он заболел и попросил нас покататься самим, сказал Скрипач. Да не ссы, гуманист! Жив он. Только голова, наверное, болит не меньше, чем у тебя.
Как-то все нескладно получилось, вздохнул я. Спасибо, Ашот. Хмель! Спасибо!
Хмель махнул мне рукой и продолжил стоять на страже.
Ты бы поступил так же, просто сказал Ашот. Что будем делать, Ударник?
Зови меня Иваном, ответил я. Я ведь на самом деле Иван. Ну их, эти клички
Как скажешь, кивнул Ашот. Ну так что, каков план?