Бобриков развел руками.
Хмель, ты за собой какую-нибудь промашку знаешь? спросила Баринова. Задержал кого-нибудь, кого не надо было застрелил без вины лорда-протектора матом обругал?
Хмель прижал правую руку к сердцу и замотал головой так отчаянно, будто проверял шею на прочность.
Галя? Баринова как-то незаметно взяла на себя ведение расспросов. Или лучше сказать «допросов»? За последнее время ну, год-два было что-то необычное?
Некоторое время девушка размышляла.
В перестрелке с бандой Хромого уложила двоих, сказала она наконец. Считается?
Баринова покачала головой.
Клеился ко мне в Антарии какой-то аристократический хлыщ. Я с ним поиграла, она усмехнулась, потом велела убираться.
Ашот цокнул языком:
Нехорошо, конечно Но неподсудно, да?
Нас не власти Клондала преследуют, заметил Бобриков. Так что вряд ли.
А ты, Ашот? спросила Баринова.
За три года четырех нарушителей ну Ашот замялся. Я его понимал. В Центруме это слово произносилось гораздо легче Застрелил. Вроде как всех за дело, в бою.
Да ты у нас серийный убийца, ехидно сказала Баринова. Я вот никого ни разу не убила.
Ты и в дозоры ходишь нечасто, всерьез отпарировал Ашот. Взяток не брал, начальство не ругал, контрабанду ну, можно сказать, всю сдавал властям.
Баринова улыбнулась:
То, что процентов десять-пятнадцать контрабанды оседает у пограничников ни для кого не новость. Нас поэтому почти и не финансируют Ударник?
Я убил двоих, сказал я. В перестрелках. Один был контрабандист с грузом, второй без груза, но и он в меня стрелять первый начал
Это два месяца назад? уточнил Бобриков. Тот придурок у железки? Помню А тот, за которым ты три дня назад ушел в горы?
Обычный контрабандист. Тащил в Лорею батарейки. Ушел, у него портал быстрый и большой он им прикрылся от выстрелов и
Бобриков кивнул. И уставился на Романа. Тот крутил в руках бокал.
Ромочка, мальчик мой сладким голосом сказала Баринова. Ты не шалил последнее время?
Парнишка вскинул голову, испуганно посмотрел на нее.
Ну, колись! велела Баринова. Мы же видим, у тебя совесть нечиста.
Я Роман опустил голову. Ну это случайно вышло
Рома, рассказывай, сочувственно сказал Ашот. Мы все молодыми были, понимаем, порой глупишь в эти годы
Роман сглотнул.
Я на рынке неделю назад
Ну? чуть повысила голос Баринова.
Спер у одного лоха десять золотых талеров. Ну он сам виноват кошелек из кармана торчал, а там толчея была
Парень замолчал. Все мы прекрасно помнили, что в свое время, ребенком попав в Клондал, он там неплохо обжился и стал искусным карманником.
Деньги были в бумажнике? спросила Баринова. Или в кошельке?
А какая разница? спросил Рома, не поднимая головы.
Принципиальная! В бумажнике еще бывают бумаги.
Нет кошелек такой парчовый, пижонский только монеты. Я десятку вынул, а кошелек ему обратно в карман сунул, Роман поднял голову и с внезапной отчаянной гордостью сказал: Да дядька богатый, из купцов, которые зерном торгуют ему эта десятка раз плюнуть, а мне надо было
Что надо? возмутился Бобриков. Ты был голоден? Бос и гол?
Мне подарок надо было девчонке! отчаянно сказал Роман. А там колечко продавалась шикарное, с переливчатым жемчугом, на Земле такого нет! Всего за десять золотых, а ему цена пятнадцать! Я даже из кошелька не все взял, он полный был, я только десять монет этот мужик, может быть, даже не заметил!
Бобриков откашлялся. Потом сказал:
Ну, Рома ты, конечно, дундук. Нужны были деньги на подарок девочке это святое. Сказал бы, мы бы тебе выдали финансы.
Кольцо бы ушло, хмуро сказал Роман. Переливчатый жемчуг он и в Центруме редкий
За кражу
десятки его могла бы искать полиция Клондала, сказала Баринова. Но уж никак не Пограничный корпус. Рома, ты меня ужасно расстроил, но вряд ли дело в тебе Так что у нас выходит? Никто ничего ужасного не совершал? Не выдавал тайных планов пограничников, не работал на контрабандистов? Ну?
Все молчали.
Тогда я ничего не понимаю, резюмировала Баринова. Чушь какая-то. Привязались к бедным скромным пограничникам. Ни за что ни про что.
Бобриков вздохнул и снова налил всем коньяка. Роману хмуро сказал:
Загляни в холодильник, там еще лимонад есть.
Парень шмыгнул носом. Встал и двинулся на кухню, в дверях остановился и спросил:
Вы меня не прогоните?
Я тебя выпорю, пообещал Бобриков. Лично. Мозолистой пролетарской рукой. Если еще раз случится что-то подобное. Все, проехали, закрыли тему Купца того потом найдешь и отдашь десятку. Не знаю, как. Хоть в карман подбросишь, раз такой ловкий Ну, что делать будем, коллеги?
А у нас выбор небольшой, сказала Баринова. Не ходить в Центрум мы не можем. Это наша жизнь. Прятаться глупо и бесполезно. Так что надо ехать в штаб, добровольно, и выяснять, в чем наша вина. Ну и оправдываться, когда выясним.
Это если есть вина, мудро заметил Ашот. А если нет? Знаешь, так бывает
Так не бывает, твердо сказала Баринова. Всегда и за всеми есть какая-то вина. Ты уж мне поверь, я жизнь знаю хорошо и с разных сторон. Что-то где-то когда-то мы сделали неправильно. И, похоже, все мы иначе с чего всю заставу потребовали для допроса? Надо поехать. Самим, добровольно. Раз у нас есть неделя, спасибо господину советнику, мы как раз успеем добраться до штаба. Явимся сами, сразу к нам будет другое отношение. Выясним, что и как. Еще и извинятся.