Есть другой способ.
Жвалы причиняют изрядную боль, но и только. Весь секрет в хоботке, способном и всосать нектар цветка, и впрыснуть в тело противника некий гормон. Сам по себе гормон не вредит здоровью врага ну разве что враг сам нечаянно сломает себе шею, пустившись в паническое бегство. Укушенный, кем бы он ни был, очень скоро теряет мужество и боевую ярость, под действием гормона его охватывает непереносимый ужас, и все его мысли, если можно их так назвать, начинают крутиться вокруг лишь одного предмета бегства. И поскорее, и подальше!
«Антихрабрин» одно из местных названий этого гормона в переводе на русский язык. Для существа размером с крысу более чем достаточно одного укуса, а человек растеряет последние остатки доблести после пяти-шести вот и вся разница. В своем мире дикий карамельный жук не строит муравейников и не роет подземных камер он просто изгоняет грызунов и птиц из нор и дупел, чтобы устроить там колонию. После нескольких укусов любой зверь рад убраться восвояси еще и счастлив будет, что так легко отделался.
Жук привередлив с его способностями это и неудивительно. Жуку страшно нравится проникать в любые отверстия и щели не найдется ли внутри полости, удобной для устройства колонии? И если таковая обнаружена, очень скоро народится новая матка. Было время, когда дикие колонии карамельных жуков являли собой истинное бедствие для селян и даже горожан. Ведь что такое сельский дом или городская квартира, как не очень большая и очень удобная полость? Никого не удивляло почтенное семейство, бегущее с воплями прочь от своего жилища. Исстари был известен лишь один способ отбить у жука помещение: хорошенько опрыскать его скипидаром. Проблема была в том, что скипидар совсем не парфюм.
Потом в том мире изобрели дуст.
Введя жука в рамки, люди по-прежнему с удовольствием пользовались его «карамелью». А как же иначе? Человек склонен не убивать лишь тех, кого грабит.
В качестве временных ульев, удобных для переноски колонии с места на место, издавна применялись калебасы из сушеных тыкв.
Еве памятник ставить надо, говорил Сергею Тигран под стук колес дрезины. Открою тебе один секрет Полишинеля: у каждого порядочного контрабандиста, работающего в «фирме», есть свои заначки: мелкие локализации, связи в Центруме и вне его, схроны и тому подобное. Просто на всякий случай. Однажды может пригодиться. Вдруг понадобится спешно уйти или срочно достать что-нибудь. Начальству об этом знать не нужно. Оно и делает вид, что не знает. Аракчеевские методы в работе с проводниками вообще не проходят люди просто разбегутся. Короче, ты уже понял: Ева задействовала свои заначки. Но как она умудрилась получить из какого-то мира-лепестка эти ульи и доставить их на Землю за одну ночь не понимаю. Это просто диво дивное.
Амазонка! понимающе кивнул Сергей.
Низко ты ее ценишь. Куда до нее какой-то амазонке. Фурия!
А я, между прочим, все слышу, донесся из грузового отделения сонный голос Евы.
Вот так всегда, пожаловался Тигран. Уже и комплимент даме нельзя сказать.
Так это был комплимент?
Он самый. Ты спи, спи. Не нравится фурия пусть будет титан. Ничего, что он мужик, так даже лучше. Ты, Ева, отличный парень.
В том-то и проблема. Сергею почудилось, что из грузового отделения послышался вздох.
Все равно снимаю шляпу.
Впрочем, шляпы у Тиграна не было. Чтобы лысина не обгорела, он обвязал голову платком и время от времени скупо поливал его из фляжки.
Само собой, все это было сказано в первый час движения дрезины, когда Ева прикорнула в грузовом отделении, а Григорий работал как заведенный, пытаясь изгнать из крови алкоголь. Дрезина бежала ходко, давая, на глаз, километров до тридцати в час. Верстовые столбы возле узкоколейки отсутствовали как класс. Как ориентировались паровозные машинисты, понять было невозможно.
Наверное, знали наизусть все особенности ландшафта, не очень-то богатого на эти особенности
И все же они попадались даже в ровной, на первый взгляд, степи. Надо было лишь присмотреться: там ложбинка, тут купы сухих кустов, вдали не то холм, не то курган, а еще дальше вроде бы даже развалины каких-то строений, давным-давно покинутых людьми Один раз дрезина прогрохотала по стальному мосту, переброшенному через русло высохшей реки, и был еще карстовый провал большая дыра посреди неглубокого грабена. Узкоколейка здесь делала крюк, обходя стороной опасное место.
Когда-то в этих местах было неплохо Тигран успевал и качать рычаг, и зорко смотреть по сторонам, и поучать новичков. Хороший был край, лесостепной. Скотоводство, а главное, нефть. Ее уже начали добывать, когда грянула «высокомолекулярная чума». Ну, а когда нефти не стало, пошли проседания почвы, карстование, вода под землю ушла Климат изменился, жить стало невозможно. Людишки частью перемерли, частью ушли на север. Мало кто остался
Пограничники остались, буркнул Григорий.
Ну, эти-то конечно
Прошел еще час, и Григорий выдохся. Его сменила проснувшаяся Ева.
Все тихо? осведомилась она, обтирая лицо влажной салфеткой.
Пока тихо, ответил Тигран.