Впрочем, в этом случае времени для эмоций у него осталось бы немного
Ну-ну, сказал узколицый. Не надо так переживать из-за этого негодяя. Он обманывал тебя. Как, он говорил, тебя зовут?
Питер.
Англичанин?
Ирландец. Кто такие англичане?
Неважно. Он врал. Ты не ирландец и не англичанин. Ты испанец. Меня не узнаешь?
Макс помотал головой. Становилось тошно: история повторялась как дурной фарс.
Из вещмешка появился очередной дагерротипный снимок. Тоже цветной, он изображал Макса и узколицего за столом. Оба смеялись, держа в руках бокалы с красным вином.
Фальшивка, в третий раз сказал Макс, возвращая снимок.
Узколицый внимательно посмотрел на него. Затем медленно порвал снимок.
Точно, фальшивка, признал он. Не сердись. Так было надо. На самом деле я даже не знаю, какой ты нации и как тебя зовут. Зачем ты понадобился моим боссам, я тоже не знаю, но будь уверен: плохого тебе не сделают. Веришь?
Мне все равно, сказал Макс.
Зато мне не все равно, веско произнес узколицый. Кстати, меня зовут Рафаэль де ла Крус, можно просто Рафаэль и на «ты». Раз уж трюк не прошел, не стану звать тебя ни Хуаном, ни Мигелем. Может, назовешь себя сам?
Макс.
Ладно, Макс. Пошли.
Куда? вопросил Макс, не вставая с корточек.
В Тупсу, конечно. Городишко дрянь, сонный, но с железнодорожной станцией. Она-то нам и нужна. Вставай, чего сидишь, будто приспичило?
Не хочу, заявил Макс.
Чего не хочешь?
Не хочу никуда идти.
Рафаэль вздохнул.
А придется
Макс не ответил.
Послушай, сказал Рафаэль, не хочу я тебя заставлять идти. Мог бы, а не хочу. Ты мне ничего плохого не сделал. Но у меня заказ Ты что, огорчен, что я убил этого ирландца? Учти, он да я нас тут в округе не двое таких. Если тебе интересно, за тобой сейчас охотятся как минимум еще трое: турок, араб и китаец. Это только те, о ком я знаю. Думаю, есть и другие. Каждый из них, чтобы завладеть тобой, убьет меня без зазрения совести, если только сможет. И у каждого, наверное, есть такое же «доказательство» фотография или еще что-нибудь в этом роде. Только это все подделки, как и у меня. Кто ты такой, я не знаю, мы никогда не были знакомы. Видишь, хоть в этом я тебе не вру. Но я желаю тебе добра и намерен защищать тебя. Дьявол, да если бы я хотел твоей смерти, ты уже десять раз был бы мертв! В возбуждении Рафаэль даже вскочил с камня. Пожестикулировал без слов, подышал, сел. Послушай Четверть часа назад я был охотником, а этот твой рыжий приятель дичью. Теперь дичь это я. Мы должны идти.
Макс молчал.
Мы должны оторваться, запутать следы, раствориться в человеческом море Центрума! Рафаэль уже почти кричал, и в тон ему встревоженно рычала собака. Пойми, дурья твоя голова: за тобой идет серьезная охота. Ты главный приз. Молчать, Лакки!.. Сплохую я меня устранят, но ведь и ты рискуешь! На такой охоте бывают всякие случайности. Мечтаешь по-дурацки получить в живот пулю, предназначенную не тебе? Ну ответь: мечтаешь?
Пришлось ответить отрицательно. Рафаэль шумно перевел дух.
Наконец-то Ну что, идешь?
Иду, сказал Макс. Иду обратно.
Потребовалось время, чтобы Рафаэль понял.
Я хочу назад в свой мир, сухо объяснил Макс.
Привставший было Рафаэль вновь плюхнулся тощим задом на валун и развел руками.
Ну что мне с тобой делать, а? Толковать тебе о том, что тот мир не твой? Ты же не поверишь! Твой Гомеостат аномалия среди миров, нет больше таких! И потом, про твой мир тебе наверняка уже все объяснил этот твой дружок ирландец
Патрик, сказал Макс. Но сначала был Теодор
Вот как? Этот не первый? И что же сталось с твоим Теодором?
Патрик застрелил его.
Рафаэль засмеялся, показав мелкие белые зубы.
Так я и думал. Патрик убил Теодора, Рафаэль убил Патрика Прямо как «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова», только наоборот. И у каждого из них одна и та же версия насчет
Гомеостата и Центрума. По-твоему, три человека, отнюдь не питающие друг к другу нежных чувств, могли договориться между собой насчет одинаковой лапши тебе на уши? Что скажешь?
Макс задумался. В словах Рафаэля был некоторый смысл. Да, хотелось вернуться к месту гибели Теодора но весь ужас был в том, что эти трое убийц действительно говорили одно и то же. Значит, вернувшись, предстоит бесцельно ждать, стараясь не смотреть на мертвое тело и отмахиваясь от мух? Ждать неизвестно чего. Нет в мире добрых волшебников, никто не придет, не взмахнет волшебной палочкой и не потратит одно заклинание на то, чтобы вернуть заблудившегося человека в его привычный уютный мир.
Жизнь такова, какова она есть, сказал Рафаэль, не дождавшись от Макса ответа. Не я придумал мир, где люди порой убивают друг друга, а убитые не воскресают. Не я придумал мир, где лгут ради выгоды и просто так, где одни люди посылают других людей на смерть, а другие соглашаются на опасные задания, не владея даже половиной всей информации. Но мир таков, каков он есть, и надо учиться в нем жить. Что наш мир, что мир Центрум разница невелика. Уж в чем-чем, а в этом, пожалуй, и вовсе нет никакой разницы. Одни и те же игры. Пойми, друг Макс, я действительно не знаю, кто ты и зачем вдруг понадобился слишком многим. Я не знаю, кем ты был до того, как попал в Гомеостат да-да, все жители Гомеостата пришлые, там ведь нет рождаемости. Я не знаю, по своей ли воле ты попал туда. Я только знаю, что теперь ты понадобился многим У тебя есть выбор, глупо это отрицать. Но только выбор между одними, другими или третьими. По крайней мере мои боссы зла тебе не желают, это мне известно точно, могу поклясться