Боже! Боже! закрыла ладонями лицо графиня, я так и подумала, боже, за что Он столько сделал для людей: и помогал, и устраивал, а они хотели его убить! Женевьева, когда узнала, плакала навзрыд. Спасибо Вам, барон!
При упоминании Женевьевы, я вскинул голову, но графиня не заметила этого, да и не до того ей, конечно же, чтобы за мной следить.
Да, я случайно оказался в машине с графом, он просто решил меня забрать с собою.
Видит Бог, что ничего не происходит случайно.
Не знаю, но то, что мы едва не погибли, это правда.
Меня не пустили к мужу, вы знаете, что с ним, насколько тяжелы его ранения?
Я серьёзных ранений у него не увидел, возможна сильная контузия от взрыва бомбы, а от пуль и осколков я его успел защитить.
Графиня порывисто встала, комкая в руках мокрый от слёз платочек.
Сударь, вы уже несколько раз спасаете членов нашей семьи, я было хотела, чтобы Женевьева и не думала о вас и не пыталась общаться ближе, но обстоятельства так складываются, что вы становитесь нашим защитником. Это нелепо и даже смешно, но я чувствую прямо сердцем, что это так. Какой награды вы хотите от нас за это?
Я не думал ни секунды и сразу сказал.
Мне не нужна никакая награда, кроме руки вашей дочери, только ради неё я живу и совершаю подчас невозможное.
Вы так любите её?
Да! нисколько не сомневаясь в своём ответе, сказал я.
Графиня несколько долгих мгновений внимательно всматривалась в моё лицо, пытаясь увидеть в нём что-то, известное только ей, потом отвела взгляд и стала вытирать остатки слёз с лица. Помедлив ещё мгновение, она сказала.
Да, я так и думала, и знала, что всё закончится именно этим. У меня есть сын, он намного старше Женевьевы и живёт отдельно от нас со своей семьёй. Они совсем недавно уехали за океан, в САСШ, не знаю, насколько им понравится там, но он уже давно вправе решать за себя сам и за него моё материнское сердце молчит, а вот Женевьева меня откровенно беспокоит своим характером. Да и вы для неё не слишком-то подходящий жених. Простите, я могу говорить с вами честно и откровенно?
Я обречённо вздохнул. В комнате ярко горела электрическая люстра, прекрасно освещая всё вокруг, мы сидели одни за столом, а за окнами ещё царила тьма, терпеливо дожидаясь совсем уже близкого утра. Сама обстановка не сильно располагала к открытости, но и деваться мне некуда. Я уже успел откровенно поговорить с графом, и теперь предстоял аналогичный разговор с его женой. Сговорились они, что ли?
Да, Наталья Максимовна, как вам будет угодно, и, потянувшись за кружкой, я налил сам себе чаю из самовара и, взяв с тарелки пирожок с мясом, принялся жевать, так как вспомнил, что ещё не ужинал. Голод, что на время притупился, сейчас взвыл диким хищником в предвкушении добычи и заскрёб внутри меня кривыми когтями, раздирая болью весь желудок. Я торопливо стал жевать пирожок, уже нацеливаясь на другой и запивая всё сладким чаем.
Я понимаю, что вы устали и едва выжили, но я бы хотела понять для себя нечто, касающееся именно вас.
Спрашивайте, Наталья Максимовна, я полностью к вашим услугам.
Вы уверены в том, что сможете защитить мою дочь от всех пакостей этого мира?
Я даже не стал особо задумываться над ответом, потому как я просто ещё глупый юноша, а не сверхчеловек, и не состою ни в какой тайной или явной, но могущественной организации.
Нет, сударыня, не уверен, но приложу к тому все свои силы, они хоть и не так велики, как мне бы хотелось, но всё же у меня возможностей к защите намного больше, чем у десятка юношей моего возраста и выучки.
Я поняла, что же, достойный ответ настоящего благородного
юноши, я почти готова пойти вам навстречу и согласиться на разрешение сделать помолвку или даже больше с Женевьевой, но уверены ли вы, что она сама этого хочет?
Я не стал кривить душой, хоть сердце и подсказывало мне, что Женевьева любит меня, и ответил максимально честно.
Я не знаю, у нас не было возможности поговорить на эту тему, да вы и сами это понимаете, мадам, и сами же запрещали ей разговаривать со мною наедине, даже по моему приезду сюда. Поэтому мне нечего вам ответить на этот вопрос. Надежда в том, что я небезразличен вашей дочери, у меня есть, а вот уверенности, что я ей нравлюсь нет. Прошу вас дать мне возможность поговорить с вашей дочерью хотя бы завтра, чтобы расставить всё по своим местам. Если она ко мне равнодушна, то я исчезну из её и вашей жизни, это будет честно.
Уже сегодня, вздохнула графиня, и я предоставлю вам эту возможность. Никто не станет следить за вами и сопровождать вас специально, но и выходить за пределы особняка я вам запрещаю с ней, и у вас есть пистолет?
Да, он всегда со мною.
Это хорошо, завтра я открою сейф мужа с оружием, и вы выберите себе ещё что-нибудь в подарок, и вообще, будете ответственным за жизнь Женевьевы, пока вы здесь с нами. И что бы ни сказала вам моя дочь, знайте, отныне и навсегда вы желанный гость в нашем доме, и любая помощь, которая вам вдруг понадобится, всегда найдёт отклик в моём сердце и будет вам незамедлительно предоставлена.
Спасибо, Ваша светлость! Я очень благодарен вам, а что касается Женевьевы, то я хотел бы всегда её защищать!