«Немедленно прекратите! кричал Мазенсен. Что вы здесь делаете, в этом здании?» Он практически брызгал слюной в лицо Герсена: «Это черт знает что! Вы хулиган, преступник! Сначала вы меня оскорбили, а теперь напали на клиента! Хранители вами займутся, и немедленно!»
«Не возражаю, прорычал Герсен, уже почти не в силах сдерживать накопившуюся злость. Зовите полицию!»
Мазенсен поднял брови: «Что это значит? Ваша дерзость не знает предела!»
«В дерзости нет нужды, обронил Герсен. Как любой добропорядочный гражданин, я готов оказать полиции содействие в задержании преступников».
«Не понимаю».
«Мне достаточно назвать хранителям только одно имя. Здесь я его произносить не хочу. Но мне стоит только намекнуть, что вы и этот субъект заключили сговор с этим преступником. Вам нужны доказательства? Герсен взглянул на оглушенного, но уже усмехающегося землянина, сидевшего на полу. Вы знаете этого человека?»
«Нет. Разумеется, мы не знакомы».
«Но вы назвали его клиентом?»
«Мне так показалось».
«Это известный убийца».
«Ошибаешься, мой проворный друг! прохрипел Тристано. Я не убийца».
«С нами нет Луго Тихальта он с тобой никак не согласился бы».
Тристано попробовал изобразить на лице негодование невинности: «Мы же с тобой беседовали на веранде, когда умер старый наводчик!»
«В таком случае Тихальт умер не от руки Дасса, и саркойский токсикант его тоже не убивал. Кто еще прилетел с тобой на планету Смейда?»
«Мы прилетели втроем».
Герсен смотрел на землянина в замешательстве: «В это трудно поверить. Хильдемар Дасс сказал Тихальту, что Малагейт ждет его снаружи».
Тристано слегка пожал плечами.
Герсен продолжал наблюдать за искалеченным противником: «Из уважения к хранителям и не желая подвергаться бичеванию, я тебя не убью. Но я могу переломать тебе еще много костей, и с сегодняшнего дня ты будешь ползать бочком, подобно крабу. Я могу развести тебе глаза, и ты будешь одновременно смотреть в разные стороны до конца своих дней».
Жилистые морщины,
окружавшие рот Тристано, стали глубокими и скорбными. Он попробовал устроиться удобнее и тяжело навалился спиной на стену мозг землянина опьянел от боли, он больше ничем не интересовался. Он пробормотал: «С каких пор расправа в Запределье считается убийством?»
«Кто убил Тихальта?»
«Я не видел, кто. Я стоял рядом с тобой, у выхода».
«Но к Смейду приехали только вы трое».
Тристано не ответил. Герсен наклонился к нему и быстро, одним жестоким движением, сломал ему руку. Мазенсен издал нечленораздельный возглас и, спотыкаясь, отступил на пару шагов, но тут же остановился, словно задержанный невидимой привязью, и снова уставился на Герсена, как завороженный. Тристано тупо смотрел на свою безжизненно обвисшую руку.
«Кто убил Тихальта?»
Тристано покачал головой: «Мне больше нечего сказать. Лучше хромать и щуриться всю жизнь, чем подохнуть от саркойского клюта».
«Я могу заразить тебя клютом».
«Мне больше нечего сказать».
Герсен снова наклонился вперед, но Мазенсен разразился дрожащим блеянием: «Это недопустимо! Я не позволю! Мне будут сниться кошмары! Я и так плохо сплю».
Герсен обратил на него недружелюбный взгляд: «Советую вам не вмешиваться».
«Я вызову хранителей. Вы беспардонно нарушаете закон. В нашем государстве пытки запрещены всем, кроме уполномоченных должностных лиц».
Герсен рассмеялся: «Зовите хранителей! Мы еще посмотрим, кто нарушил закон и кого будут пытать».
Нервно потирая бледные щеки, Мазенсен сказал: «Тогда уходите. Никогда не возвращайтесь, и я никому ничего не скажу».
«Не спешите! у Герсена исправилось настроение, он начинал веселиться. Вы влипли в очень неприятную историю. Я обратился к вам с законным запросом. Вы позвонили убийце, и убийца на меня напал. Невозможно не принимать во внимание столь очевидный факт».
Мазенсен облизал губы: «Вы предъявляете ложные обвинения! Это только усугубит вашу вину, когда будут рассматриваться обстоятельства дела».
Жалкая угроза только рассмешила Герсена. Он подошел к Тристано, перевернул его лицом вниз, стянул с него куртку до предплечий и перевязал предплечья поясом землянина. Теперь, без помощи руки, Тристано не мог подняться на одной ноге.
Направившись внутрь здания по коридору, Герсен поманил за собой Мазенсена: «Вернемся в ваше управление».
Директор-контролер неохотно протопал за Герсеном в свой внутренний кабинет, едва держась на ногах от нервного напряжения, и тут же бросился в кресло.
«А теперь, сказал Герсен, зовите хранителей».
Мазенсен покачал головой: «Как вам сказать... думаю, лучше не создавать лишних проблем. Хранители не всегда прислушиваются к голосу разума».
«В таком случае вам придется ответить на мои вопросы».
Голова директора поникла: «Спрашивайте».
«Кому вы звонили, когда я зашел в кабинет?»
Руки Мазенсена тряслись от возбуждения. «Я не могу сказать! выдавил он глухим, срывающимся голосом. Вы хотите, чтобы меня убили?»
«Хранители зададут вам тот же вопрос, не говоря уже о множестве других».
Мазенсен безнадежно взглянул направо, налево, на потолок: «Постояльцу отеля «Гранд Помадор». Его зовут Спок».
«Я знаю, что вы врете, спокойно сказал Герсен. Даю вам последний шанс: кому вы звонили?»