Скрестив руки, Фортуна тихо постучал длинными ногтями по собственным бицепсам.
Если ситуация продолжится,
произнес он мягким голосом, от вас могут потребоваться объяснения.
Эй! взвился Порселлус, возмущенно вскакивая с посудным полотенцем в руке. Это принадлежит повелителю!
Ак-Буз, командир баржи Джаббы, быстро отскочил от электрической загородки вокруг бенье-тов, уронив пару длинных изоляционных щипцов, которые он использовал для проникновения за нее. Недовольство исказило его кожистое лицо единственное выражение, на которое, как успел убедиться Порселлус, были способны викваи, и он выбежал на залитую жарким солнечным светом приемную площадку, на ходу запихивая украденный беньет в безгубый рот.
Они, кажется, думают, что это благотворительная кухня, Порселлус нервно вытер следы рассыпавшегося сахара.
Мне следует доложить Джаббе, что викваи должен быть наказан? голос Фортуны превратился в опасное мурлыканье. Брошен ран-кору? Довольно быстрый способ, возможно, хотя Джаббе нравится это зрелище Может быть, опустить в яму с брахнозубцами? Они малы размером, но сотня их может разделать до костей часов где-то за пять-шесть. В одиночку, если жертва связана достаточно крепко, они могут управиться за четыре-пять дней, он зловеще улыбнулся. Это будет подходящим наказанием для того, кто тянет руки к пище Его великолепия?
Э-э Я не думаю, что это необходимо, сказал Порселлус.
К его великому огорчению, эти слова оказались пророческими, когда несколько часов спустя он наткнулся на мертвое тело капитана баржи в коридоре, ведущем к нижним ярусам помещений для слуг
Паника возымела свое действие. После обыска кухни еще в течение получаса, преследуемый мрачным Флегмином («Как, вы позволили Ак-Бузу взять беньет, а мне нет? Б этой коробке ничего нет А что вы вообще ищете, босс?»), Порселлус, к собственному ужасу, обнаружил, что приближалась пора подготовки к ночному празднеству, а у него не было ни малейших идей о том, что приготовить. Отварная ледорыба с Эдиорунга на подстилке из рамореанской капа-наты? А что, если Джабба поперхнется костью? Рагу из беснианской колбасы с соусом из пель-синов и мадеры? Если специи окажут дурное влияние на его уже раздраженный желудок, каково будет немедленное решение? Овощной суп, подумал Порселлус, овощной суп и рисовый пудинг без специй. Он поразмышлял над возможной реакцией хозяина на такое меню, и ему представились далеко не радужные перспективы.
Впервые в жизни иша вдохновения, он ушел в свою комнату, чтобы обратиться к кулинарным книгам, вздремнуть в относительной прохладе и расслабиться ему необходимо было расслабиться
А на полпути к его комнате лежало тело Ак-Буза, распростертое на полу, с раскинутыми руками и застывшим взглядом, в котором отражалась смерть.
Порселлус опустился на колени рядом с трупом. Еще теплый. Крупинки сахара испещряли стеганый жилет виквая.
Может быть, после поглощения семидесяти кило потрохов рососпинника ранкор не будет слишком голоден сегодняшней ночью?..
Послышалось сопение, фырканье, а затем глубокий, тягучий, требовательный голос: Что здесь произошло?
Шеф-повар вскочил на ноги в шоке, охваченный ужасом, и обнаружил себя лицом к лицу с одним из гаморреанцев, охранников Джаббы.
Порселлус всегда ненавидел гаморреанцев. Они были одними из самых настойчивых попрошаек, и он вечно подчищал за ними слюни, грязь и разнообразных паразитов. На прошлой неделе пятеро из них пробрались в его кухню, чтобы вылизать чашу чантиллийского крема. В результате та разбилась, два достаточно хрупких агрегата были расколочены вдребезги, а Порселлус чуть не был обезглавлен шальным вибротопором. Чан-тиллийский крем также пострадал.
Происходит? пискнул Порселлус. Ничего не происходит.
Бровь охранника изогнулась, обозначив долгий мыслительный процесс. Потом он указал рукой в шипастой перчатке на тело капитана баржи.
Он мертв?
Он не мертв, ответил Порселлус. Он спит. Отдыхает. Он сказал, что устал, и решил вернуться в комнату, чтобы вздремнуть. Он, должно быть должно быть, заснул прямо здесь в коридоре.
Невидящие глаза Ак-Буза по-прежнему смотрели в потолок.
Охранник нахмурился, усиленно перерабатывая информацию в мозгу.
А выглядит будто помер.
Порселлус почувствовал, словно клыки ранко-ра начали смыкаться на его теле.
Вы когда-нибудь видели спящего виквая? Э нет.
Ну, так вот он Порселлус наклонился и поднял тело на ноги, закинув его руку себе на плечи.
На одно ужасное мгновение он подумал, что стал бы делать, если бы тело начало подвергаться трупному окоченению, но в такой жаре это было маловероятно. Жуткая голова с мерзкими косичками
болталась возле его щеки.
Сейчас я отведу его в комнату э-э пока он не проснулся.
Охранник кивнул: Нужна помощь?
Спасибо, улыбнулся шеф-повар. Я справлюсь.
Он спрятал тело Ак-Буза в куче мусора на машинном дворе операция рискованная до того, что от страха сердце останавливалось, ведь ему пришлось протащить его через подземелья наружу, а потом мимо бараков, где жили викваи. Викваи молчаливые, беспощадные, злобные-исполнители приказаний были частью экипажа баржи Ак-Буза, и, хотя они не отличались преданностью кому-либо, Порселлус полагал, что быть обнаруженным в компании тела их командира не слишком хорошая перспектива. Но их не было в поле зрения (возможно, они в моей кухне, воруют бенъеты, мрачно подумал Порселлус), также не было видно и механика баржи, Барады. При удачном стечении обстоятельств никто не станет шарить под внушительной кучей неисправных деталей флаеров в углу двора, пока разложение не сделает свое дело, что при такой жаре не должно занять много времени. Обычно на Татуине можно было бы беспокоиться о том, что в кучах роются йавы в поисках металла, но остатки последнего йавы, решившегося на это, все еще висели, приколоченные к воротам.