Два шиллинга! наконец выпалил он.
Черта с два, хитрец! азартно включился в торговлю сыщик. Шесть пенсов и ни полпенни больше.
Двадцать пенсов!
Восемь!
Восемнадцать, или ищи ветра в поле!
Десять, или через полчаса тут будет сам инспектор Лестрейд.
Шиллинг, и я бесплатно почищу вам дымоход!
По рукам!
Сыщик подал руку, и мальчишка, схватившись за нее, выбрался из подвала. Стянув с головы видавшую виды кепку, он порылся за подкладкой и вытащил сережку. Но отдавать не торопился. Вместо этого требовательно вытянул перед собой ладонь. Молодой человек полез в карман и к уже имевшимся шести пенсам добавил еще столько же. Монеты были торжественно пересчитаны под бдительным надзором воришки, после чего перекочевали в его грязную ладошку. Только после этого он расстался со своей добычей. Сделка была совершена. Стороны, довольные собой и друг другом, не спешили расходиться.
У тебя глаза разного цвета, сказал мальчик, неожиданно переходя на «ты».
Это у меня с детства.
Наверное, все завидовали.
Ага, и поэтому в приюте поначалу колотили.
Так ты приютский! обрадовался маленький трубочист.
Вроде того. В пятнадцать лет сбежал.
Мальчишка посмотрел на нового знакомого с особым уважением.
А ты действительно сыщик или наврал?
Действительно. У меня бюро по поиску потерянных вещей.
А как ты меня нашел?
Полегче, приятель, это уже секрет. Считай, что у меня такой талант.
Мальчишка кивнул и заговорщицки улыбнулся: дескать, секрет дело понятное.
А какой у вас адрес, мистер?
Тебе зачем?
Ну как же, а дымоход? Мы ведь договорились, что я вам чищу его бесплатно. Уговор дороже денег, сделаю как обещал. Он сказал это уже серьезным, «взрослым» тоном, явно подражая кому-то из старших.
Да я и живу-то не в Лондоне. Обойдусь как-нибудь. Лучше поступим так: мне может понадобиться какая-нибудь мелкая помощь в городе. Могу я на тебя рассчитывать?
Конечно, мистер
Пустельга. Зови меня мастером Пустельгой.
О'кей, мастер Пустельга. А я Томми. Томми-трубочист, тут меня все знают.
Новые знакомцы раскланялись, и мальчишка побежал по своим делам. Разоблаченный им «констебль» спрятал обе сережки в карман и, не торопясь, все тем же прогулочным шагом, отправился к терпеливо ожидавшему экипажу.
Ну что, Боб, весело сказал он кебмену. Похоже, сегодня будет хороший день. Всего только восемь часов, а мы уже сделали два важных дела.
Конечно, мастер Пустельга. Денек будет что надо. Куда теперь?
В Ковент-Гарден на Мейден-лейн.
Опять в эту кучу мусора?! запричитал Боб. Вечно вас туда тянет! Почитай, каждую неделю катаемся к мусорщикам. И зачем, спрашивается, катаемся? Сидели бы себе дома, у камина, пили утренний кофий, как все приличные джентльмены. Нет, сели и поехали к мусорщикам.
Кебмен уже забыл, что только что радовался вместе с пассажиром хорошему деньку. Но приподнятого настроения мастера Пустельги было ничем не испортить.
Поехали, Бобби, поехали. Там нас ожидают увлекательные поиски и чудесные находки.
Не знаю, как вам удается все это находить, не иначе как при посредстве чародейства.
Темный ты человек, Боб! Я же сто раз рассказывал тебе о бритве Оккама и дедуктивном методе, а ты знай
себе талдычишь про колдовство.
Метод оно, конечно, хорошо. А только копаться в вонючей требухе занятие паскудное, гнул свое кучер.
Но ворчал он скорее по привычке, понимая, что от неприятного путешествия не отвертеться. Экипаж развернулся и поехал в направлении Мейден-лейн.
В то время как спокойная и послушная кобылка, не торопясь, тянула кэб в сторону квартала мусорщиков, внутри повозки совершалось очередное превращение. Мастер Пустельга снял костюм констебля, отметив про себя, что впредь следует тщательнее подходить к подбору образа. Если уж уличный мальчишка заметил ошибки в наряде, что было бы, встреться ему настоящий полисмен. Пришлось бы долго доказывать, что появление в костюме стража порядка на улицах Лондона всего лишь невинная шутка.
Оставшись в белье, все из той же бездонной сумки молодой человек достал новый наряд. Впрочем, называть нарядом тот ворох тряпья, который он собирался надеть на себя, было бы слишком смело. Бесформенные штаны с множеством заплаток, наползающих друг на друга, просторная хламида невероятного грязно-бурого цвета и вовсе уж огромный просмоленный фартук с крупными карманами все это было частью нового образа неутомимого мастера Пустельги.
Перед тем как одеться, молодой человек вновь открыл заветную шкатулку. Бородку и бакенбарды он снял и вместо них приладил на лице окладистую седую бороду. На нос приклеил крупную «язву» вишневого цвета, при одном взгляде на которую у любого пропала бы охота близко знакомиться с ее обладателем. Низко, на самые брови, натянул рваный помятый картуз. Сапоги констебля Пустельга снимать не стал, лишь обмотал их несколькими слоями тряпья и завязал тесемками. Новый образ как нельзя больше соответствовал тому месту, куда направлялся экипаж.
Кеб спустился по заваленной мусором и залитой помоями Друри-лейн, проехал мимо закрытых в этот час распивочных и опиумных притонов и свернул на более ухоженную Тэвисток-стрит. В двух шагах отсюда, за Цветочным рынком, словно в насмешку над любителями тонких ароматов, находилась короткая улочка Мейден-лейн зловонное царство мусорщиков.