Не отдает шубы.
"Отдай, Стенька Разин,
Отдай
в каменоломни, а там время идет очень даже медленно!
Гулливер взял и пропел:
- О том, что труд мучение,
Зимою и весной...
Одно лишь исключение -
Когда ты с Сатаной!
Виконтесса нахмурилась:
- Ты ведь такой рьяный христианин. А теперь уже и о Сатане вспомнил! Где твоя вера!
Гулливер честно ответил:
- Я конечно в Бога верю,
И люблю Христа всем сердцем...
Получили мы потерю,
Но зато имеет дверцу!
Девочка сердито топнула босой, маленькой ножкой и пискнула:
- Давай спой чего-нибудь философ!
Гулливер снова взял и запел;
Слышите громовые раскаты,
Дикий вой проклятье, плачь и стон,
Это наступает час расплаты -
Бой Армагеддон, бой Армагеддон!
Виконтесса сердито топнула, своей маленькой, босой ножкой и проревела:
- Мне что такие песни не нравятся!
Мальчик-капитан ехидно усмехнулся:
- Как не нравятся? Тогда сама и пой, если тебя моя музыка не в кость!
Виконтесса оскалила зубки и рыкнула:
-Вот возьму и спою!
И девочка взяла и большим энтузиазмом запела, свои зубки белые, которые как слоновая кость скаля;
А мы эльфимолки девчонки лихие,
Мы любим, сражаться во славу Отчизны...
У нас боевая, ног босых стихия,
И верим, построим дворцы эльфинизма!
Нет нашей Эльфии прекрасней страны,
В ней солнце народов считай всего мира...
И пусть атакует орда Сатаны,
Мы сделаем что-то покруче Шекспира!
Любите вы Родину нашу веков,
Что в стройках растила историю нашу...
От самый великих и пышных венков,
Варили когда-то спартанскую кашу!
Не сбросить Отечество наше на слом,
Которое гордое, просто святое...
Когда клялись мы двуглавым орлом,
А нынче серп с молотом нам дорогое!
Мы выше небес в вышину воспарим,
До самого космосы крыши поднимем...
Над нами могучий парит херувим,
Такое великое слово - Эльфия!
Не будет кровавая падать слеза,
И Эльфь не топтать пятой басурманов...
Исполнится наша святая мечта,
Скорее вставайте ребята с диванов!
Бескрайнего космоса бурный простой,
Такое прекрасное слово - Эльфия,
Мы вынесем вермахту злой приговор,
И сделаем Родину нашу счастливей!
Да будет Отчество наше цвести,
Как куст цвета ягоды райского сада...
Мы противника лихо смести,
Получит мальчишка от Бога награду!
Не верю, что будет с победой оркшизм,
Шагать по Эльфскве загребая катками...
Пусть правит в Эльфии святой эльфинизм,
Девчонки бегут, так мелькая ногами!
Не плачьте подруги, что пали мужья,
Все мертвые волей Сварога воскреснут...
Кого заколи, кто пал от ружья,
Но все мы сражались по храброму честно!
Не знаю зачем в мире царствует зло,
К чему дал Господь силушку супостатам...
Эльфии нередко в боях не везло,
Хотя нет храбрее в сраженье солдата!
Ну что эльфимолка ты храбрая знай,
Умеешь сражаться и, очень отважна...
Сидит на престоле великий знай царь,
Его мы избрали поверь не напрасно!
В Отечестве нашем фиалки цветы,
Леса изумрудные, жемчуг березок...
Эльфия прекрасна - венец красоты,
Хоть хочет Оркольф Родину уничтожить!
Нет, мы эльфимолки такие бойцы,
Что нет на планете храбрее и круче...
Пусть нами гордятся и дети, отцы,
Развеется пусть над Отечеством тучи!
Не знаю, к чему девчонки придем,
Сумеем ли сделать Отчизну счастливой...
Сражаться привыкли мы острым мечом,
И мы побеждаем, поверьте красиво!
Не знает, противник насколько силен,
Дух эльфов, прекрасного в вере народа...
Врагов непременно в бою разобьем,
Получим в награду святую свободу!
Так знайте в Отечестве счастье и мир,
Его принесли на штыках эльфимолки...
Теперь самый сильный у нас херувим,
А наши ребята ударом так ловки!
Минуют столетья, придет эльфинизм,
Все павшие в брани воскреснут телесно...
И путь вечно вверх ни мгновения вниз,
Нам даже без края вселенная тесна!
Вот так красиво виконтесса пропела, топая своими очень изящными, детскими ножками. Гулливер тут даже пожалел, что она девочка. Взрослая девушка была бы куда привлекательнее. Особенно изгибом пяточки на подошве.
Ну ладно пусть даже и так. Мальчик-капитан ответил:
- Мы так ничего не делаем, а только поем и развлекаемся!
Девочка буркнула:
- Чей бы голос пел, а твой бы сопел!
И наступила пауза. Мальчики, в которые превратились матросы, теперь по острым камням ступали почти без боли. Очень быстро босые подошвы детей грубеют. Это действительно факт положительный. И настроение разумеется поднимается в высоту.
Мальчишки-рабы даже запели;
В лучах дневного солнца огнем горит спина,
Надсмотрщик не дремлет, и плеть ему верна.
Когда же ночь наступит, то белый господин,
Уснет в своей кровати меж беленьких перин.
Я, сахар добывая всю жизнь из тростника,
Не знал другой награды, как палкой тумака.
Рука моя не гнется и тяжек мутный взгляд,
Но страшно сердце бьется, как огненый набат!
Как вор бегу и прячусь, трава не высока,
Собак еще не слышу, но это лишь пока.
Наутро меня схватят, подвесят у столба,