сон месяца на четыре.
Джонатан, которому в его толстой куртке и меховой шапке было довольно тепло, думал точно так же. Но городок Твомбли, сыроварня и уютное кресло с вырезанной на спинке головой оленя были далеки, как и луна. И хотя от дома их отделяло всего несколько дней пути, казалось, будто они покинули некую приятную заморскую страну с жарким климатом.
Джонатан устал, он сидел, тяжело опустив голову, а его подбородок почти касался груди. Но каждый раз, когда его одолевал сон, оказывалось, что наступила его очередь грести. Один раз он все-таки умудрился уснуть, и ему тут же приснился сон про человека с круглым лицом, чье изображение было на четырех монетках; он протягивал ему кусок зеленого сыра на пылающей тарелке, а в это время большие деревянные часы за ним отстукивали время, и солнце и луна, нарисованные на них, бежали в головокружительном темпе, превращая дни в секунды. Но едва Джонатан притронулся к сыру, как из-за маятника выглянуло морщинистое лицо, а затем рука, которая протянулась вперед и схватила сыр с тарелки. И сыр этот тут же превратился в кучку пыли, которая мгновенно разлетелась по широкой пустой равнине. И тут Джонатан повалился на бок и обнаружил, что сидит в лодке и плывет по широкой реке.
Как ни странно, но Дули был единственным из них, кто не проявлял ни малейших признаков усталости. Профессору и Джонатану приходилось заставлять его прекращать греблю, чтобы отдохнуть, и казалось, что чем становилось холоднее, тем энергичнее он работает веслом. К ужасу своих друзей, он без конца привставал на сиденье, чтобы посмотреть, что там творится впереди. И каждый раз лодка начинала угрожающе раскачиваться, а Профессор пускался в рассуждения о законе гравитации, законе равновесия и о том, что случается, когда он срабатывает.
Уже, наверное, полночь, заметил Профессор, проверяя себя по карманным часам.
А мне еще больше так кажется, произнес Джонатан, сам с трудом понимая, что он хотел этим сказать, но странно, что мы до сих пор не догнали плот.
Действительно, это очень странно и потому настораживает, согласился Профессор. Мы должны были нагнать его где-то с час назад. Учитывая скорость течения и тот факт, что в лодке на веслах мы движемся раза в два быстрее Подождите-ка минутку, я подсчитаю Два, ноль, ноль, пять в уме округляем до десятых Профессор многозначительно посмотрел на Джонатана. Даже если бы мы отплыли на час позже, плот опережал бы нас не больше чем на четыре часа, и мы должны были догнать его два часа назад.
Внезапно Джонатану пришла в голову ужасная мысль:
А что если плот прибило к берегу, а мы, не заметив, проплыли мимо?
Прошу прощения, сэр, вставил Дули, я хорошо оглядывал все вокруг, в том числе и берег, и, даю честное слово, нигде плота не видел. Может быть, если только я заберусь на сиденье и осмотрюсь еще раз
Джонатан и Профессор крепко вцепились в борта лодки. Они были уверены, что сейчас полетят в холодную воду.
Сядь, Дули! крикнул Профессор.
Да, сэр, господин Вурцл, сэр. Сейчас, сэр. Разрази меня гром, сэр, но я действовал, повинуясь порыву, и забыл о том, что вы говорили насчет вращения Земли и быстрого кружения того и этого.
Совершенно верно, Дули. Постарайся не забыть об этом в следующий раз.
А если мы все-таки проскочили мимо, задумчиво произнес Джонатан, скажем, если плот был в тени или еще где-то, тогда, может быть, стоит вернуться и как следует осмотреть берега?
Ты абсолютно прав, согласился Профессор. Но есть один факт, который сейчас не так страшен, как может стать позже.
Что ты имеешь в виду?
Я имею в виду, что мы можем потерять часа два-три, а именно столько времени уйдет у нас на то, чтобы спуститься обратно по реке.
Тогда давайте развернем лодку и пристанем к берегу, а там обсудим, что нам делать, растерянно сказал Джонатан.
Я почти уверен, сэр, что этот славный пес на плоту вовсе не в тени. Я осматривал все затененные места. Нет, сэр, уж лучше нам плюхнуться в воду, чем поворачивать назад, как говорил мой дедушка. Он любил читать мне стихотворение, которое заканчивалось так: Плюх, плюх, плюх, плюх, Да-да-да-да-да или как-то в этом роде.
Таких, как твой дедушка, обычно называют мудрецами, сказал Профессор. Но что нам делать довериться глазам Дули и да-да его дедушки или все-таки пройтись еще раз вверх по реке? Лично я, учитывая научные факты данного вопроса, склоняюсь к тому, чтобы развернуть лодку
А-а-а! завопил вдруг Дули, взмахивая веслом.
Это не так уж и плохо, начал было Профессор, но Дули продолжал махать веслом, указывая пальцем на небо.
Луна! Луна! вопил он.
Джонатан, напуганный воплями Дули, взглянул вверх, но не увидел в небе ничего, кроме белого диска, такого же яркого, как всегда, парящего во тьме и окруженного звездами. Хвостик крошечного темного облачка на секунду слегка затмил нижний край диска, но скоро растворился в ночи, оставив лунную поверхность такой же чистой и нетронутой.
Ты что так орешь, Дули? спросил Джонатан, снедаемый опасениями, что плот и Ахав остались позади. И словно для того, чтобы еще больше ухудшить положение путешественников, у берега над рекой пополз мутный клочковатый туман.