Знаете, медленно начал Крамниц, закончив со своими размышлениями, вспомнилось мне кое-что из того закрытого дела с проникновением в дом Ташлиных вора
Я устроился поудобнее и приготовился самым внимательным образом слушать. Успел Иван Адамович убедить меня в своих способностях, успел.
Так вот, Алексей Филиппович, уже бодро и по-деловому продолжил Крамниц, вор тот тоже был одет весьма прилично и недёшево. Меток на белье у него, кстати, не было, но я не о том. Изограф лицо мертвеца зарисовал, мы тот рисунок в городскую управу и отослали, на предмет розыска и опознания. Среди московских воров и околоворовского люда его не признали, и городская губная управа разослала списки с рисунка по всему царству. И опять ничего. Нет, я понимаю, четвёртый месяц идёт, а на местах у губных свои дела, для них куда более важные. Но всё равно ничего. А теперь вот послушал вас и думаю: а ну как не среди воров искать надо было?
И среди кого тогда? пауза, взятая Крамницем, явно подразумевала этот мой вопрос и задать его я не замедлил.
Да среди любителей древностей, собирателей всяких да антикваров! выпалил пристав. Вы же просто не представляете, что это за публика, Алексей Филиппович! Честное слово, хуже умалишённых! Мне, знаете ли, четыре года
назад довелось одного изобличить украл у такого же собирателя старинную книгу. Причём с собирателем тем он до того приятельствовал, да вот вокруг той книги рассорились они не на шутку. Так в суде он саму кражу-то признал, но виновным себя признать отказался напрочь! Сказал, что раз обкраденный не смог верно определить место и время напечатания той книги, то и владеть ею никакого права у него нет, и украсть её у него не грех!
Поначалу идея Крамница показалась мне здравой, но, поразмыслив, я в ней сильно усомнился.
Простите, Иван Адамович, но Ташлин не собиратель, поделился с с приставом своими сомнениями. Древности он разыскивает для пополнения царских музеев и библиотек, и уж вряд ли держит их дома.
Да нет, Алексей Филиппович, держит, возразил Крамниц. Я у него дома видел и книги старые, и украшения, и ещё какие-то вещи, которые и как называются, не знаю, но видно, что старинные. В любом случае, поискать среди этой публики лишним не будет.
Надо же! Мне, когда я был у Ташлиных, ничего такого на глаза не попадалось. Но меня они в гостиной принимали, а Крамниц наверняка весь дом осмотрел Что ж, пришлось мне с приставом согласиться. И да, дело, что показалось мне тогда дурацкой историей, надо поднимать заново. Дурацкая-то она, конечно дурацкая, но раз уж её участница убита, у меня лично это вызывало совершенно определённый интерес. Похоже, у Крамница тоже. И поскольку так сложилось, что никаких иных соображений по поводу той истории у меня нет, то пусть Крамниц ищет среди ценителей старины. Лишь бы поиски эти не пошли в ущерб поискам убийц Ташлиной и неизвестного «В.Д.».
Глава 14. Хорошие новости на плохом фоне
Обычно, правда, они заключались в темах разговоров с супругой за обедом то Варенька рассказывала об очередном своём походе в Ильинский пассаж, то мы с ней обсуждали дела домашние. Попытки любимой супруги вытягивать из меня подробности дела, которым я занимался вместе с Крамницем, я пресёк хотя и решительно, но весьма мягко рассказал ей о тайне следствия и её важности для поимки и разоблачения виновных, уверил Варю в том, что болтушкой я её никоим образом не считаю, но пока что лучше бы никому и не знать, чем я занимаюсь, а ещё лучше не знать, что этим занимаюсь именно я, но окончательно победить Варварушкино любопытство я смог, лишь пообещав рассказать ей всё и в подробностях, когда дело будет закончено. На том Варенька и успокоилась.
Ну да, успокоилась Потому что доверяла. Историю о том, как мне в своё время удалось избежать брака со старшей сестрой Вари Александрой, нежелательного что меня, что для неё самой, я же супруге после свадьбы всё-таки рассказал . Рассказал, честно говоря, не без опасений. Против моего ожидания, известие о том, что с Александрой они сёстры только по отцу, Варя приняла легко и спокойно, сказав, что Александра ей всё равно сестра, а о том, что у них разные матери, она и думать не хочет. Да и в истории об убийстве её отцом вымогателя Бабурова Варя сочувствовала как раз-таки отцу, ради чести дочери и семьи вынужденному убить человека. Нет, а что вы хотели? Родственные чувства, помноженные на сословную солидарность, оправдают что угодно и кого угодно
Крамниц тем временем сосредоточился на двух направлениях. Сам он устроил прислуге Ташлиных настоящий допросный марафон, почти что ежедневно допрашивая всех и каждого, выпытывая все подробности как убытия из дома Антонины Ташлиной, так и того случая с застреленным вором. Делал он это исключительно в те часы, когда Ташлин был на службе, самого его при этом не трогая. Как объяснял мне сам Крамниц свою стратегию, таким образом он пытался заставить хоть кого-то из прислуги проговориться относительно той истории, на то, что эти допросы помогут прояснить хоть что-то в убийстве Ташлиной, никакой надежды у него не было. Подчинённые же Ивана Адамовича тем временем старательно обходили белошвеек, пытаясь найти след соседа Ташлиной по могиле. Рутина, да, унылая рутина, но уж лучше так, чем никак.