Глава 8. Предложение, от которого можно отказаться
В общем, получалось примерно так: самыми ярыми поклонниками наших изделий оказались пехотинцы, что меня никак не удивило, потому как прежде всего ради них винтовки и создавались. Следом за пехотинцами шли господа офицеры всех родов войск, и это тоже было понятно револьверы заметно повышали их выживаемость в ближнем бою. Артиллеристы и сапёры хвалили наш карабин, то есть ту же винтовку, только изрядно укороченную. А вот кавалеристы Нет, карабин под револьверный патрон не вызвал у них ничего, кроме восторга и лёгок, и с седла стрелять одно удовольствие, но вот драгунская и казачья винтовки, по словам конников, хороши были при спешивании, а стрелять из них с седла всадникам не нравилось, уж больно сильна была отдача. Что ж, подождём официальное заключение Военной палаты, там и посмотрим, что и как можно сделать.
Затем генерал усадил меня обедать. Овдовел Генрих Арнольдович уже года три назад, сыновья несли службу не в Москве, так что компанию за столом составил нам один лишь поручик Фильцев, тот самый генеральский порученец, что познакомил меня со своей сестрой Антониной Ташлиной. Я обратил внимание на болезненный вид поручика, причём болезнь его, если я правильно понимал, относилась, как здесь говорят, к нервическим. Какой-то он был духовно измождённый, молчаливый, понурый и вялый, да и аппетитом не блистал. Но генерал старательно делал вид, будто всё в порядке, так что и я не стал расспрашивать поручика о самочувствии. После обеда подали кофе, до которого Генрих Арнольдович был весьма охоч, поручик ограничился единственной чашечкой и покинул нас ради дальнейшего несения службы, мы же с генералом углубились в обсуждение итогов персидского похода.
И тут я, расслабившись и не подумав, пропустил речевой оборот
из прошлой жизни, выразившись в том смысле, что мир и спокойствие в сопредельных землях важны для нашей национальной безопасности. Вот генерал и прицепился:
Национальная безопасность, говорите? Звучит, не стану скрывать, внушительно, но я бы хотел уяснить, какой смысл вы, Алексей Филиппович, вкладываете в эти слова.
Как мне представляется, Генрих Арнольдович, национальная безопасность есть триединство безопасности территории, на которой проживает нация, безопасности населения, составляющего нацию, и безопасности образа жизни нации, пересказал я трактовку этого термина в моём бывшем мире. Увидев на лице собеседника понимание, всё же посчитал нужным дать более развёрнутое толкование: Под безопасностью территории я подразумеваю не только поддержание её в размере, необходимом для проживания нации, но и обладание выходами к морям, путями для речной и сухопутной торговли, наличие плодородных земель и обильных пастбищ, рудников и копей, лесов и водоёмов, а также поддержание всего этого в должном порядке.
Генерал медленно кивнул, отметив тем самым усвоение услышанного и побуждая меня к продолжению.
Безопасность населения, продолжал я, есть не только защита оного от неприятельских покушений извне и воровских изнутри, но и поддержание телесного и умственного здоровья людей, правильное соотношение мужчин и женщин, молодых и старых, здоровых и больных.
Тоже всё понятно, согласился генерал. А безопасность образа жизни?
А безопасность образа жизни основана на незыблемости царского самодержавного правления, крепости христианской веры, чистоте и твёрдости нравов, почитании народом властей, священства и старших, начал я с прописных истин. К безопасности образа жизни я бы отнёс также народное образование и просвещение, проповедь христианского учения среди диких народов Царства Русского, а также достаток в жизни народа и открытые возможности к его прибавлению у людей трудолюбивых и предприимчивых.
Что же, Алексей Филиппович, с таким определением должен целиком и полностью согласиться, признал генерал Бервальд. Но вы же начали со значения мира на сопредельных землях для обеспечения той самой национальной безопасности? Хотя в случае с Персией всё ясно Аббас склонен к миру и торговле с нами, а его чрезмерно воинственные противники могли бы и с войной к нам в Закавказье сунуться
Или бы воевали у себя с таким остервенением, что о доходах от персидской торговли можно было забыть, дополнил я. И потом, любое ослабление Персии на руку туркам, а уж их-то усиление Царству Русскому никогда полезным не было.
Соглашусь, Алексей Филиппович, соглашусь, поддержал меня генерал. А вот, например, как быть с этими вашими тремя составляющими национальной безопасности? Как замятня в Персии могла бы навредить нашей территории, я понимаю. А населению? Образу жизни?
Так территория же не безлюдна, напомнил я. И население на ней пострадало бы и от войны, и просто от набегов персидских разбойников. Опять же, страдания людей от войны и разбоя всегда влекут за собой ухудшение жизни, а поскольку войска и власти далеко не всегда могут защитить людей от таких бед, в некоторые умы может проникнуть и сомнение в действиях властей
То есть, по-вашему, Алексей Филиппович, выходит, что вооружённою силою национальная безопасность защищается всегда, ибо армия и флот не только защищать наше царство должны, но и всегда быть готовыми к таковой защите? сообразил генерал.