Караванщики охотно сдвинули столы, позволяя желающим присоединиться к тесной компании, и добродушно посмеивались, степенно отвечая на нескончаемую череду вопросов, посыпавшихся на их бедные головы словно из рога изобилия.
Да, едут издалека конечно, в Бекровель! Куда тут еще можно свернуть? Дорога-то? Да неплохая, в общем, только запущенная, но пройти еще можно. Хотя уже годов через десять что? Почему по этой пошли, а не по восточной, как все? Так она длиннее на целых три дня в обход болот же идет! Да и не боятся они трудностей: народу много, от лихих людей отбиться могут, телеги, если что, и на руках перетащат. Чай, не в первый раз! А по поводу волков так им есть о чем рассказать!
Белик, поморщившись от неумолчного гомона, протиснулся между селянами, с разинутыми ртами слушающими рассказ про страшного оборотня, и юркнул на местечко, оставленное предусмотрительным дядькой. Сидеть в этой суете ему не хотелось, но верхние комнаты наверняка были не готовы, а если готовы, то только те, что поспешили занять истосковавшиеся по горячей воде девушки. Э-э-эх но сейчас даже ушастые снобы вынуждены терпеть и точно так же париться в душной комнате, как все остальные.
Мест мало, вполголоса предупредил Дядько.
Пацан только пожал плечами.
Могу и с тобой переночевать, не впервой.
Только мы комнаты уже разыграли, охотно сообщил с другого бока Аркан, лихо подкрутив тонкие усики. Ты малость опоздал к раздаче, а потому вам с Урантаром досталась крайняя.
Это которая рядом с женской? немедленно навострил уши Белик.
Караванщики хохотнули, кто-то поперхнулся горячей кашей, а воин сочувственно хлопнул воспрянувшего пацана по плечу.
Прости, нет. В другой стороне, как раз возле комнаты наших уважаемых «послов».
Дядько! немедленно вскинулся юноша, гневно сверкнув глазами. Ты хоть бы предупредил!
Я и предупредил.
Нет! Про комнату!
А что не так?
Караванщики развеселились еще больше,
потому что Дядько с самым невозмутимым видом занялся содержимым своей тарелки. А вот Белик вспыхнул до коней волос, да так, что от его ушей можно было зажигать лучину. Затем метнул в сторону «послов» гневный взгляд, с отвращением оглядел посмеивающихся попутчиков и поднялся с лавки.
Ты куда? рассеянно поинтересовался опекун, нарезая тонкими ломтиками горячее мясо.
Составлю компанию Каррашу, ровно отозвался мальчишка, выбираясь из-за стола. Ему там скучно одному, пусть хоть сегодня порадуется. С ним переночую.
Не боишься, что Траш потом приревнует?
Она девочка умная. Она поймет.
Значит, мне больше места достанется, пожат плечами Страж. Но Белик непримиримо сверкнул глазами и начал протискиваться к выходу.
Осторожнее! рявкнул кто-то из местных, когда в суматохе ему наступили на ногу. Эй! Я кому сказал! Ты мне все пальцы отдавил!
Отвали, огрызнулся пацан, едва взглянув на взъерошенного парня. Тот был бос, а потому небольшой каблук наверняка чувствительно впечатался в голую ступню.
Парень возмущенно выдохнул, когда его проигнорировали, а потом еще и дерзко пихнули в бок. Да так больно, что на миг аж дыхание перехватило. Извинений он, разумеется, не дождался.
Ну-ка, стой! просипел он, силясь нормально вдохнуть.
Щас! А ноги тебе не вымыть? Думать надо было, прежде чем тяпки свои выставлять наружу. Как раз туда, где по ним гарантированно пройдутся. Теперь терпи! Или ты не мужик?
Что?! придушенно взвыл бедолага, когда острый локоть во второй раз заехал ему под дых. Случайно, конечно. Стой! Я тебе сейчас покажу, как оу-у!
Он сдавленно прокашлялся и ринулся за наглецом вдогонку, но вдруг почувствовал на локте чьи-то железные пальцы и приглушенно взвыл. Из глаз сами собой брызнули слезы, дыхание перехватило. Бедолага скрючился, скорчился, стараясь хоть немного приглушить немилосердную боль в заломленной руке, невольно присел и только после этого очень осторожно покосился за спину.
Не тронь его, тихо велел Весельчак.
Парень быстро-быстро закивал и, едва локоть отпустил стальной зажим, моментально испарился. Ну их, чужаков этих. Пусть подавятся. Не то еще ножом пырнут и потом скажут, что так и было.
Спасибо, изумленно обернулся от дверей Белик.
Не за что. Ланниец снова опустился на лавку, словно не заметив обалдевших лиц караванщиков, которые только и ждали, пока он сорвется и надает мерзавцу по шее. Но за ту волшебную ночь, когда каким-то чудом удалось услышать пение эльфийской флейты, ланниец был готов простить очень многое.
Э-э-э рыжий? вдруг донеслось от дверей неуверенное. Слышь, кажется, я был не прав: ты хорошо разбираешься в людях. Может быть, даже слишком. Извини, ладно?
Весельчак снова кивнул.
Эй! Ты не заболел, часом? вдруг обеспокоился Ирбис. У тебя жар? Лихоманка привязалась? Или от волков какая зараза передалась?
Нет.
А может?
Весельчак коротко взглянул на приятеля, заставив того осечься, слишком уж много горело в его темных глазах. Причем не дурашливого веселья, а того, чего опытный мечник никак не ожидал увидеть, спокойной уверенности, удивительной серьезности и, что совсем уж странно, молчаливого требования не лезть не в свое дело.