Сухмет издал странный звук, в котором слились и известная толика самодовольства, и досада мастера на зрителей, которые так и не оценили истинного совершенства.
Нет, конечно. Я долго прослужил у одного из забытых ныне волшебников, у которого была только одна страсть он изучал всевозможные способы возжигания огня и достиг в этом совершенства. Я тоже кое-чему у него научился.
Ничего себе кое-чему, пробурчал Рубос.
Уверяю тебя, господин, я владею лишь малой частью подлинного мастерства. Когда стало ясно, что мы долго в том зале не продержимся, я вдруг вспомнил, что эти шары на подставках являются магическими лампами, содержащими остатки зелёной пирогранной земли, открытой ещё
Ты попонятнее говори, напомнил Рубос.
Ну, в общем, это такой состав, который может испаряться несколько сот лет и гореть холодным, но исключительно ярким пламенем. Вы видели его сами, так что можете судить.
Надо признаться, огонь этих ламп не очень красив, подал голос Лотар.
Это просто потому, что земли в сосудах осталось немного.
Нет, погоди. Ты хочешь сказать, что вот эти медные шарики в два моих кулака могут гореть день и ночь семьсот лет или даже больше?
Почему семьсот? удивился Сухмет.
Блех сказал, что башню замуровали семьсот лет назад, пояснил Лотар. А когда мы вошли, все лампы до единой горели.
Вот в чём дело Нет, конечно. Семьсот лет они не горели. Принцесса зажгла их пять лет назад, когда искала убежище для Нуримана.
Стоп, сказал Лотар и тут же воткнулся носом в спину Рубоса, замершего как скала. Я имел в виду, что теперь уже мне не всё стало понятно
А-а, я-то подумал, ты что-то услышал. Они пошли снова.
Чего ты не понимаешь, господин мой?
Ты что же, с самого начала знал, что главную опасность во дворце представляет принцесса?
Конечно.
Несколько шагов они прошли в молчании.
Так ты и про Нуримана всё время знал?
Меня купили вместе с ним, как же я мог не знать про него?
Так, значит, это ты готовил его для набегов на город? пророкотал Рубос.
Я раб, я поддерживал его жизнеспособность. Такие демоны на самом деле очень уязвимы. Лишившись надлежащего ухода, они обычно оставляют наш мир и уходят в свои измерения
Я не о том. На тебе есть частица вины за всех погибших.
Не будешь же ты, господин, винить слугу на псарне за то, что его сворой король травит непослушных подданных? Выбор дичи не моё дело. Я лишь держу псов и забочусь о том, чтобы они были к определённому времени в хорошей форме.
Вообще-то, псы и такое исчадие ада не одно и то же. Псы годны и на что-то хорошее. А это
Нет, господин. С помощью демонов, подобных Нуриману, Харисмус много веков назад за считанные месяцы очистил леса Северного континента и сделал их пригодными для людей.
Но потом-то он, наверное, вернул их обратно, туда, где они постоянно жили? спросил Рубос.
Сухмет не отвечал. Лотар почти физически почувствовал, что внимание старика теперь направлено на него.
Ладно, с этим понятно, сказал он. Знаешь, Сухмет, у тебя очень непростое понятие о морали. Похоже, ты разделяешь предмет и его действие. Или даже злодея и его возможности.
Сухмет повернулся, поклонился и снова зашагал вперёд, как ни в чём не бывало. Он знал, что Лотар видит его.
Иначе я не смог бы заниматься магией.
Пожалуй, согласился Лотар. Вот тебя купили с Нуриманом вместе. Наверное, твой прежний господин был мало приятным типом?
Я очень устал от него, просто сказал старый раб.
И всего-то?
Это главное, что я могу про него сказать.
Как его звали?
Почему звали. Его зовут среди людей, как и всегда Нахабом.
Теперь Лотар остановился одновременно с Рубосом. Они некоторое время даже не дышали, услышав это имя. Нахаб этим существом пугали детей и проклинали на вечные времена. Его именем творились самые ужасные преступления, какие только могли вообразить себе люди. Это было имя соперника самого Демиурга, имя покровителя всей мировой боли, скорби и отчаяния. Он был всесилен и всесущ, почти как Бог. Он был самим дыханием мирового зла, поддерживающего в равновесии баланс мироздания.
Так он существует? одними губами прошептал Лотар.
Существует. И даже, как мне показалось, когда-то был человеком.
Почему же он стал таким? спросил Рубос.
Каким таким? Но Рубос промолчал, лишь звякнул мечом по чешуйчатой броне на плече и тяжело, с трудом пошагал дальше. Наверное, так было предначертано.
Ты его видел? спросил Лотар. Какой он? Впрочем, не нужно
Лотар разрывался между странным желанием узнать, кем и каким был Нахаб, и предчувствием, что, узнав слишком много, он подпустит его так близко, что им придётся столкнуться. Исход этого поединка у Лотара, например, не вызывал даже сомнения. Биться с богоравными Повелителями мирового зла он не мог, он не стал бы даже вытаскивать Гвинед из ножен. Драконий оборотень был бы обречён ещё до того, как сама мысль о таком поединке пришла бы ему в голову.
Я его видел, произнёс Сухмет, а потом замолчал. Прошло немало времени, пока Рубос вдруг не спросил:
Итак, ты можешь взрывать остатки какой-то там зелёной земли в волшебных лампах. Но почему сначала они взорвались фонтаном искр, а потом таким горячим шлейфом и почти без искр?