Узкий белёсый шрам, рваные края которого тянулись от запястья к локтю на левой руке, слишком бросался в глаза на загорелой коже короткий рукав рубахи, наверняка с чужого плеча, не прикрывал его. Намётанный глаз быстро углядел бы и второй шрам над ключицей, такой же рваный и нехороший, нечестный, а когда парень останавливался смахнуть рукавом пот со лба и светло-рыжие пряди цеплялись за ухо, открывался ещё один косой белый рубец на правом виске, где под кожей пульсировала синяя жилка. Обладатель умной головы смекнул бы, что у путника наверняка есть и другие отметины, да и шёл он странной походкой, не поймёшь сразу, чем именно странной.
У ручья, через который был переброшен лёгкий мостик без перил, юноша постоял в задумчивой нерешительности, оглядывая деревню, напился воды, смыл с лица дорожную пыль и, подхватив посох, зашагал к корчме.
Сегодня у Влашека с утра ничего не ладилось. Сначала разругался с женой из-за непропечённой ковриги, а когда стервоза принялась бить посуду, плюнул на всё и ушёл в поле. Но и там не везло коса как заговорённая врезалась в землю, да так, что поломался черенок. Потом конь («У, мешок травяной!» у Влашека даже сейчас кулаки зачесались), когда его запрягали, ухитрился укусить хозяина. И в довершение всех напастей будто этого было мало! после третьей нет, четвёртой кружки проиграл в кости Яну-закорючке пять менок. Пять менок!
Он мрачно закряхтел, прикидывая, как встретит это известие жена, и даже малость протрезвел, но только самую малость. Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы разглядеть одинокого странника, остановившегося неподалёку.
Влашеку до смерти хотелось кого-нибудь поколотить.
Путник, остановившись, улыбнулся, не разжимая губ. Кивнул:
Вечер добрый.
Для кого добрый, а для кого и не очень, буркнул Влашек, почёсывая волосатой рукой потную красную шею. Откуда путь держишь и куда?
Иду издалёка. Парень мотнул вихрастой рыжей головой в сторону гор. А куда судьба подскажет. Заночевать тут у вас хочу, а может, и пожить с недельку. Сеновал да хлеба ломоть мне многого не надо. Если что, отработаю. Работы я не боюсь, вот только
Что «только»? ехидно осведомился Влашек.
Ничего. Может, чего подскажешь?
Влашек ухмыльнулся,
подбоченился и, оглянувшись на своих дружков, стоявших у крыльца, объявил во всеуслышание:
За проход в Чедовуху платить надобно приказ такой вышел, ежели не слыхал. А не хочешь ходи стороной. Так что плати. Две менки.
Улыбка юноши стала холодной. Казалось, улыбаются одни глаза сжатые в усмешке губы не сулили ничего хорошего.
Где ж это видано, чтобы за проход платить? спросил он. Да и кому? Уж не тебе ли?
Можно и мне, снисходительно согласился Влашек.
А ты кто будешь? всё ещё миролюбиво спросил пришелец.
Кто, кто! Влашек начинал сердиться уже по-настоящему. Не твоё дело. Сказано: плати или проваливай. Ну!
Трое отделились от корчмы и подошли, почуяв забаву. Юноша коротко взглянул на них и снова повернулся к Влашеку. В вечерней тишине коротко упали слова:
Денег у меня нет.
Тады, хмыкнул Влашек, развязывай мешок. Сами поглядим, чего с тебя взять. Он ухарски подмигнул приятелям и расплылся в ухмылке. Те засмеялись.
Не развяжу, спокойно и безо всякого вызова ответил рыжий. Уйди с дороги.
Ха!
Платить я тебе не стану. Отойди.
Да ты, я вижу, борзый! Влашек размашисто шагнул вперёд и попытался цапнуть мальчишку за ворот, но ухватил лишь воздух двумя быстрыми шагами парень отступил назад и вбок и, взяв посох в обе руки, поднял его перед собой.
Дубинкой, так? В кулаках Влашека заплясал весёлый зуд. Ах, ты значит так? Ну так на тебе!
Влашек недаром слыл забиякой. Ещё мальцом он верховодил в потасовках с парнями из соседних деревень, и многие помнили его затрещины. Силой его Бог не обидел, он был выше этого нахального паренька и намного шире в плечах, но сегодня полоса неудач, видимо, ещё не кончилась.
Влашек готов был поклясться, что метил в лицо, но в последний миг противник непонятно как извернулся, и тонкий конец посоха ткнул Влашека в грудь так, что потемнело в глазах. Влашек изловчился, сграбастал парня за рубаху, рванул, ударил и опять промазал: чужак присел, коротко двинул плечом, вырвался, а в следующий миг посох, описав дугу, ударил Влашека под колени. Он рухнул на спину и остался лежать, ошалело вращая глазами.
«Влашко бьют!» крикнул кто-то, и трое приятелей бросились на подмогу. Один потянул из плетня кол, его примеру поспешил последовать второй. Третий кол был вбит крепко, и последний из троицы, чернявый курносый недомерок, поспешил за остальными с голыми руками. Из дверей корчмы, привлечённые шумом, показались головы любопытных поселян.
В двух шагах от незнакомца они остановились, напряжённо дыша, переминаясь и прикидывая, как сподручнее его обойти. Рыжий поднял взгляд, криво, невесело улыбнулся. Во рту его не хватало нескольких зубов.
Дайте пройти, сказал он. Я не хочу с вами драться.
Может, не надо? спросил один, покосившись на приятелей. Он же сам