Отлично, прервал его трактирщик, доставая белую льняную салфетку и протирая стойку. Тогда кто ты?
Можешь называть меня Хронист.
Я не спрашивал, как тебя можно называть, заметил Коут. Как твое имя?
Деван. Деван Локииз.
Коут перестал полировать стойку и взглянул на него:
Локииз? Так ты родня Герцогу Коут умолк и кивнул сам себе. Ну, конечно. Не просто Хронист, а тот самый Хронист. Он внимательно оглядел лысоватого писца с ног до головы. Ну надо же! Сам великий разоблачитель.
Хронист, явно довольный тем, что слава бежит впереди него, слегка расслабился.
Я вовсе не старался запутать вас. Я перестал думать о себе как о Деване много лет назад, просто оставил это имя позади. Он многозначительно посмотрел на трактирщика: Полагаю, вы знаете об этом не понаслышке
Коут проигнорировал вопрос:
Я много лет назад читал твою книгу «Особенности брачных игр драккусов обыкновенных». Просто глаза раскрывает юнцу с головой, полной сказок. Он опустил взгляд и снова начал возить белой салфеткой по стойке. Признаюсь, я был очень разочарован, узнав, что драконов не существует. Тяжелый урок для мальчика.
Хронист улыбнулся:
Честно говоря, я и сам был немного разочарован. Я отправился искать легенду, а нашел ящерицу. Всего лишь ящерицу.
А теперь ты здесь, подвел итог Коут. Ты пришел доказать, что и меня не существует?
Хронист нервически хохотнул:
Нет. Понимаете, до нас дошел слух
«До нас»? перебил его Коут.
Я путешествовал с вашим старым другом, со Скарпи.
Взял тебя под свое крылышко? пробормотал Коут про себя. Вот оно как Ученичок Скарпи.
На самом деле скорее коллега.
Коут бесстрастно кивнул:
Я мог ожидать, что он найдет меня первым. Вы оба любители сплетен.
Улыбка Хрониста скисла, и он проглотил слова, готовые уже сорваться с губ, пытаясь взять себя в руки и вернуться к прежней спокойной манере.
Так что я могу для вас сделать? Коут отложил салфетку и выдал свою лучшую трактирщицкую улыбку. Выпить или перекусить? Комнату для ночлега?
Хронист заколебался.
У меня здесь все есть. Коут обвел широким жестом полки за стойкой. Старое вино, мягкое и легкое? Медовуха? Темный эль? Сладкий фруктовый ликер? Слива, вишня, зеленое яблоко, ежевика? Он поочередно указывал на бутылки, называя их. Давайте же, наверняка вы чего-нибудь хотите!
Широкая улыбка у него выходила слишком зубастой для дружелюбного трактирщика. А глаза становились все холоднее, жестче и злее.
Хронист опустил взгляд.
Я подумал, что
Ах, ты поду-у-мал, язвительно протянул Коут, уже не стараясь улыбаться. Я очень в этом сомневаюсь. Иначе ты бы подумал, будто выплюнул он, в какое опасное положение меня ставишь, приходя сюда.
Хронист покраснел.
Я слышал, что Квоут ничего не боялся, запальчиво возразил он.
Трактирщик пожал плечами:
Ничего не боятся только священники да дурачки, а я всегда был с Богом не в лучших отношениях.
Хронист нахмурился, уловив насмешку.
Послушайте, заговорил он увещевательным тоном. Я был чрезвычайно осторожен. Никто, кроме Скарпи, не знал, что я приеду. Я ни с кем о вас не говорил. Я даже не ожидал вас здесь найти.
Вообрази, как ты меня успокоил, саркастически ввернул Коут.
Хронист заметно пал духом:
Я первым признаю, что мой приход сюда был ошибкой Он сделал паузу, давая Коуту возможность возразить, но тот не стал спорить.
Хронист тяжело вздохнул и продолжил:
Но что сделано, то сделано. Неужели вы даже не захотите
Коут покачал головой:
Это было слишком давно
Даже двух лет не прошло, запротестовал Хронист.
и я не тот, кем был тогда, продолжил Коут без паузы.
А кем же вы были тогда?
Квоутом, коротко сказал он, отказываясь от всяких дальнейших объяснений. Теперь я Коут и забочусь о своем трактире. Это значит, что пиво стоит три шима, а отдельная комната медяк. Он снова начал яростно полировать стойку. Как ты сказал, «что сделано, то сделано». А сказки сами о себе позаботятся.
Но
Коут посмотрел на него, и на секунду Хронист увидел под злостью, горящей в его глазах, боль свежую и кровоточащую, словно рана, слишком глубокая для исцеления. Затем Коут отвел глаза, и осталась одна только злость.
Что ты вообще можешь предложить мне более ценного, чем воспоминания?
Все считают вас мертвым.
Ты не понял, что ли? Коут покачал головой, не зная, сердиться ему или смеяться. В этом все и дело. Никто не ищет тебя, когда ты мертв. Старые враги не пытаются свести счеты. А люди не приходят, требуя сказок и историй, едко закончил он.
Хронист не желал сдаваться:
Некоторые говорят, что вы миф.
Я миф, легко согласился Коут, театрально разводя руками. Такой особый род мифа который сам себя создает. Лучшие враки, что обо мне ходят, сочинил лично я.
Говорят, вы никогда не существовали, мягко поправил его Хронист.
Коут равнодушно пожал плечами, но его улыбка едва заметно поблекла.
Почувствовав слабину, Хронист продолжил:
Некоторые истории рисуют вас просто рыжим убийцей.
Ну так я и он тоже. Коут отвернулся, чтобы протереть полку за стойкой. Он снова пожал плечами, но уже не так непринужденно, как раньше. Я убивал людей и существ, которые были больше чем люди. Каждый из них это заслужил.