Его скулы раскраснелись от холода, глаза лихорадочно блестят. И он очень красив в этот момент, не портят его синяки под глазами и впалые щёки. Несправедливо как-то. Я, например, стала временами шарахаться от зеркала. Сплю хорошо, питаюсь по расписанию, хожу на медитации. Но взгляд абсолютно дикий, как у убийцы. Может действительно попробовать те капли, что хвалила Мелинда. Она утверждает, что даже мои черные глаза окрасятся небесной лазурью после этого чудо-средства. Эх, наверное, попробую.
Вынырнув из своих мыслей, возвращаюсь к разговору. Марк молчит и смотрит на меня, глаза блуждают по лицу. И что же ты ищешь? Одобрения? Или пытаешься запомнить меня, отпечатать в памяти каждую ресничку и маленькую родинку над бровью?
Лесси, моя Лесси, протягивает руку к моему лицу, но замирает, услышав рычание.
У
моих ног сидит страж. Хм вовремя. Может назвать их? Дать им звонкие и хлесткие клички?
К-кто это? Маркус был ошарашен, он даже прикрыл рот ладонью, в таком знакомом жесте.
Сюрприз, сюрприз, хмыкаю по себя.
Мой страж.
Удивленный взгляд на пёсика.
Маркус своей лаской ты разбиваешь моё сердце, за это он разорвет тебе горло, если, ты все-таки дотронешься.
Его рука падает на колени. Мне надоело мёрзнуть и страдать, поэтому спрашиваю в лоб: Чего ты хочешь от меня?
Ох, Лесси не знаю. Прощения. И ещё понимания, я хочу, чтоб ты поняла, что мною движет. Я не могу, не могу отказаться от своего будущего! Почти кричит Марк с отчаянием.
Нет, я поднимаюсь. Но за сонным зельем кого-то пришли, это все что я могу тебе предложить. говорю ледяным тоном.
***
На следующую неделю на охоту вышли уже двое, Маркус и Оливия. Коридоры академии даже безлюдные на первый взгляд, стали опасными. Переговорщики поджидают меня в столовой, у входа в аудитории и даже под дверью общей душевой. Занятно, но они ни разу, не пересекаются. Как они так умудрились? Составили расписание?
Моё настроение было стабильно ниже нуля, невозможно отвлечься и выкинуть их из головы. Навязчивые воспоминания кружились в ней, исполняя какой-то дикий танец. Грели отчаянно замерзающее сердце.
С теплотой вспоминала, что, как-то на втором курсе мы решили пробраться в лабораторию и сварить веселящее зелье.
Действие происходило, конечно ночью. В операции участвовали мы с Марком, Мелинда и ее парень Эрик, сосед Маркуса Питер и его сестра Триша. Попасть в лабораторию мы решили через окно, и потом открыть дверь изнутри.
Меня как самую маленькую заслали быть отмычкой.
Питер стоял на углу здания на карауле. Чуть дальше в кустах в начале аллеи сидели девчонки с Эриком. Мы с Марком маялись возле окна.
Сев ему на плечи я ловко открыла створку при помощи маленького складного ножа. Оконце было маленьким. И по всем прикидкам пролезть в него могла только я, как самая мелкая. Не учли мы лишь одну крохотную деталь. Я была не совсем проворной и очень неуклюжей. С ловкостью картошки и грацией свежего зомби. Наши шансы стремительно катились к нулю. Маркус подпихивал меня под попу и я, кряхтя как старушка пыталась пролезть в это издевательское оконце.
Застревание было закономерно. Помню тогда сильно разозлилась, ну кто делает такие окна, а потом прикинув как это выглядит со стороны, хохотнула. Пытаясь дать заднюю и вылезти хоть куда-то, я уже откровенно хихикала. Марк стойко держался и тянул меня за одну ногу, второй я почему, то отбрыкивалась, считая помощь неуместной. Минуту спустя мой хохотун переполз и на него, не иначе как по той самой ноге. Когда же он вызволил меня из оконного плена вы оба откровенно ржали, провалившись на траву. Позже Эрик сделал нам выговор за срыв операции. А Марк угрожал заняться моим физическим воспитанием, и воплотил свой замысел, гоняя меня вечерами по полигону, как молодую козочку.
Крутя в голове такие воспоминая и уворачиваясь от хитрых засад этой парочки, незаметно для себя отполировала плетение зеркально щита до совершенства.
Оливия выловила меня в аудитории перед занятием, бежать было поздно, да и скоро начнется лекция, я тяжко вздохнула, и поставила щит.
Ее взгляд расфокусировался, пытаясь из нескольких отражений выбрать оригинал. Потом она плюнула на это и стала смотреть на ближнее к ней. Но не угадала, и с умным видом заговорила куда-то в мой рукав. Дурацкая невеста взывала к моей совести и сыпала угрозами, я ошалевшая от такого напора, не понимала суть ее претензий.
Объективно Оливия была красавицей. Золотые кудри обрамляли лицо, с мягким овалом. Голубые глаза, яркие пухлые губки, не девушка, а куколка. Картинку немного портил ее высокомерный вид и некоторое жеманство. Но в целом Маркусу повезло, наверное.
Алексия, имей гордость! Ты вцепилась в Маркуса как клещ, он не любит тебя! Он сделал свой выбор и это я! вот так вот подбородок вздернут, глаза горят, очень артистично, но мне это зачем?
Мы с рукавом хранили молчание.
Отпусти его! Не смей давить на его совесть! вот откуда, в этой кукле столько отчаянной смелости, неужели забыла, что давить на некромантов не стоит. Но надо держаться, не хватало еще показать, насколько мне больно и обидно.