Мне интересно, почему в какую-то область знания люди (учёные) не входили. Может, она запретная в определенных кругах, а может, причина в другом? Я часто задаю неудобные вопросы, потому что миром сегодня правит не наука, а повестки. Повестка коронавируса, повестка BLM, еще какая-нибудь. У нас свой набор повесток: цифровизации, например, или новых форматов образования.
Никем не доказано и не установлено, что повестки приносят пользу. Просто сказано сверху и велено, чтобы люди, как рабы, подчинялись. Я против этого, и наука тут дает хорошее лекарство: человек, вооруженный знаниями, вскроет все эти повестки и задаст неудобные вопросы например, про климатическую. Эти вопросы будут неудобны тому, кто это все пропагандирует, он просто не сможет ответить на них. Почему не сможет? Да потому, что его не учили отвечать на вопросы, его дело продвигать повестку.
Вот почему мне кажется, что классно жить с набором предметных знаний на научной основе. Ты видишь, где тебя обманывают, где тебя разводят, где тебя гонят в очередное стойло. Человека ученого туда не загонишь.
Кредо: держать слово
Почему так? Я болен «сверхчестностью» по жизни в принципе не умею врать, но дело не только в ней. Важно осознание того, что при нарушении слова контрагенты не будут поддерживать те договоренности, которые есть. Так что держать слово это моё кредо.
Мне вообще кажется, что в нашей жизни слишком много безответственной
болтовни. Кто-то говорит: «Давай сделаем то-то и то-то». И пропадает. Я спрашиваю: «Ну что, будем делать или нет?» Он говорит: «Не знаю, что-то как-то лень» или «Да что-то у меня другие обстоятельства». К сожалению, подобное бывает очень часто.
Иногда я вижу, что человек объективно зависит от более важного лица. Вот я однажды выписал в Иркутск человека с лекциями, очень известного. И в последний момент он не приехал, сказал: «Не могу, Путин зовет».
Я могу понять его отказ, но для меня это не аргумент. Помню, меня пригласили в администрацию президента, и мы назначили дату, на пятое марта, по-моему. И вдруг они мне говорят, что пятого марта нельзя: экстренное совещание у Путина, давайте шестого. «Вы с ума сошли, какого шестого, теперь уже двадцать девятого только!» отвечаю я. Потому что до 29 марта шли сплошь гастроли и записи, которые я не могу отменять!
Я могу себе представить какие-то обстоятельства на грани фантастики, когда мне звонят и говорят: «Путин ждет прямо сейчас, немедленно, по вопросу массовой школы». Да, наверное, в этом случае я позвоню человеку и скажу: «Меня ждёт Путин, извините». Ну вот реально не ниже, то есть к Мишустину, если надо менять план, уже не поеду.
И с деньгами то же самое. Я могу погнаться за очень большими деньгами, чтобы потом некоторое время жить спокойно, но не ценой нарушения уже достигнутых мною ранее договорённостей. Даже если эти договорённости не связаны ни с какими деньгами!
В своей жизни я всего три раза менял план: когда рождалась Света, когда рождался Юра и когда рождалась Надя. Тогда пришлось отменять события, но тут уж извините. (Мишенька и Галочка, рождаясь, планов не меняли дни рождения приходились на праздники.) Ну, ещё пару раз объективно не мог записываться из-за полной потери голоса, тоже пришлось переносить. А вот выступать приходилось иногда и при полной потере голоса в апреле, кажется, 2019 года, лекций пятнадцать подряд на выезде провёл в таком состоянии!
Ну и я могу представить себе ситуацию, когда я очень-очень сильно заболею, как ещё не бывало. Конечно, я не смогу выступать в этом случае. Однако это не связано с моим решением, это объективное препятствие. Изменения моих планов могут происходить только, как говорят юристы, по обстоятельствам непреодолимой силы.
Хорошо ли быть Савватеевым?
Вот тут наверняка стоящие в очереди думают, что Савватеевым быть плохо он хамит и выдумывает всякие причины, почему ему надо раньше получить еду, чем остальным. Наглость, конечно, берет города, но у людей остается неприятное впечатление о тебе.
Да, я самоуверенный человек. Порой даже слишком, и это минус: начинаю считать, что я во всём прав. Хорошо, что у меня есть жена, которая корректирует эту самоуверенность, иногда ставит меня на место. Ведь если всегда считаешь себя правым, то порой бывает так: кому-то что-то грубо сказал, кого-то просто припечатал, мол, математикой ему заниматься не надо, потому что он бездарь.
И очень тяжело попросить прощения, да и не примет он прощения, скажет «хорошо», но запомнит. Просить прощения я не люблю (хотя иногда и приходится!), зато мне легко прощать людей, особенно если человек признал свою ошибку. Не прощать смертельно опасно. Ты приходишь на исповедь, тебя спрашивают, у всех ли ты попросил прощения, всех ли ты простил? К Чаше иначе не подходи! То есть это для Бога важно.
Помимо того что я самоуверен, я ещё и очень эмоциональный человек. Мы все испытываем эмоции, но в моём случае они часто зашкаливают. В детстве даже лежал в психиатрической клинике. Поэтому я и эмоции это нераздельные вещи. Да и как-то странно было бы жить без них. Человек без эмоций это робот.