требовало развитых ног. Длинные ноги помогали мужчинам быстро бегать и легче преодолевать большие расстояния. Женщинам же развитые ноги были абсолютно не нужны, поскольку они не участвовали ни в охоте, ни в военных походах. Небольшие ноги, потому, испокон веков считались женственной чертой. Правда, в Китае эта эстетика была доведена до абсурда традицией бинтования стоп, но от неё уже давно отказались. Европейки, кажется, мыслят в совершенно ином направлении, они стараются сделать так, чтобы их ноги выглядели длиннее. Высокие чёрные кожаные сапоги с умеренно высоким каблуком действительно красиво смотрятся на женских ногах, но заслуга в этом вовсе не того, что высокие ноги красивее низких, а именно того, что такие сапоги красивы сами по себе, и они, в действительности, способны украсить равно как высокие, так и низкие ноги. Впрочем, когда европейка надевает туфли с высоким каблуком, имея и без того длинные ноги, выглядит это, по меньшей мере, глупо, так что и невозможно, находясь в здравом уме, принять это за нечто красивое.
Итак, чёрные глаза и волосы предпочтительней светлых. Смуглая и бледная кожа предпочтительней тёмной. Узкие глаза с монгольской складкой привлекательнее выпуклых европейских глаз; азиатский нос и другие черты лица более изящны и женственны, чем таковые у европеек. Малый рост и небольшие зрелые груди восточных женщин больше влекут нас, чем европейские перезрелые груди и большой рост. Небритость паховой и подмышечной областей не уродлива, а красива. Недлинные азиатские ноги женственнее и привлекательнее всяких остальных. Европейки по существу своему мужественны и безобразны.
***
Европейки, таким образом, находятся в постоянном дисбалансе со своей собственной природой и окружающей их обстановкой. В отличие от них, в азиатках наблюдается совершенный баланс между первозданной естественностью, созданной гением самой природы, или всевышнего Творца, и искусством, созданным гением человека. Если в Азии и наблюдались на определённых исторических этапах стандарты, которые бы сейчас вызвали у нас абсолютное непонимание, то они носили характер локальный (ограниченный одной страной или местностью), и сейчас уже являются пережитком; в нашем же исследовании мы концентрировались на общих концептах и уделяли внимание именно современности.
Азиатская представительница расовой красоты, не осквернённая искусственностью, являет абсолютное соответствие своей forma с изначальным латинским значением этого слова. Только азиатская forma есть, без остатка, физическое воплощение понятия «красота» (о нутре, одинаково омерзительном у всех женщин, мы здесь не говорим!).
В европейских же женщинах мы наблюдаем уродливое излишество и чрезмерность. Среди них есть излишне худые и чрезмерно полные; неестественно высокие и до смешного длинноногие. Светлые волосы не позволяют насладиться всем великолепием бледной кожи; отсутствие упорядоченности делает абсолютно невозможным говорить о настоящем европейском эталоне как таковом.
Если европейцы находят европеек привлекательными, это легко объясняется генетической памятью и естественным привыканием; у всякого, однако, имеющего эстетический вкус, азиатские черты вызовут куда большее влечение. Когда вдруг азиат заявляет, что европейки ему кажутся привлекательнее азиаток, то он либо откровенно лжёт (себе или другим вопрос уже иной), либо всецело предаёт свой разум мнению, транслируемому беспринципно торговцами европейским «эталоном красоты», делающими ставку на «редкость» и «экзотичность», хотя в светловолосой европейке столько же экзотики, сколько в рыжей собаке без рекламы она не является ни эталоном какой-либо красоты вообще, ни объектом эстетического восхищения. Восточноазиатские, финно-угорские и тюркские женщины в своей красоте превосходят европеек; их же, в свою очередь, мы ставим выше негритянок. Между монголоидными расами, которые мы поставили выше всех остальных, и расой европеоидной, мы расположим латиноамериканцев, у которых тоже в известной степени наблюдаются азиатские черты. На одной ступени с латиноамериканцами разместим мы и арабов. Наше деление здесь относится не только к степеням красоты, но и к общему благородству расы, более подробно рассматриваемому в другом труде. Здесь же мы примем то естественное положение, что превосходная раса превосходна во всём, и на основании этого примем и вышеобозначенное деление.
Итак, я наглядно и подробно обосновал превосходство восточной красоты над всей прочей. Я, потому, всячески предостерегаю восточных, и в особенности азиатских женщин от всякого смешения с более низкими расовыми типами третьего и четвёртого порядка
для сохранения чистоты своего вида, в поразительной степени возвышающегося над всеми остальными. Обусловлено же моё предостережение тем очевидным обстоятельством, что мы рассматриваем женщину, когда дело касается зачатия и вынашивания плода, как почву для взращивания семени мужчины, определяющим будущие качества ребёнка в гораздо большей степени, о чём говорилось уже не раз3. Иногда случается так, что фенотип наследуется от матери в большей степени, чем от отца, но происходит это значительно реже4. Вот почему у азиатской женщины должны полностью отсутствовать мысли зачать ребёнка от европеоида или негроида; такие мысли были невозможны каких-то полвека назад, и очень печально, что в нынешнюю эпоху глобализма, являющегося главным врагом национальной мысли, подобные идеи появляются у представителей высших рас в виду воздействия губительной интернациональной пропаганды.