Да-а, почесал я подбородок и промахнулся догоревшей сигаретой в заплёванную урну.
Алла стояла в углу, перед микрофоном за звукозащитой ширмой. Мы писали новый сонг и Алла с заводом пела на-на-на-на-наа, Давай! на-на-на-на-наа, Давай!.. Мы крутили рефрен и Алла по ходу придумывала слова к хуку Давай. Напели 56 версий и сделали перерыв. Я открыл коньяк. Выпили по паре рюмок, болтая о тексте и манере исполнения сонга.
Юрок, ну-ка поставь, что мы там записали
Я поставил магнитофон на перемотку и не попал перемотал слишком много. Нажал Рlay. В колонки ударил бит и мой хриплый голос, напевающий на тарабарском английском мелодию я готовился в вояжу в Италию на запись. Посмотрел на Аллу, та сосретоточенно слушала.
Ей всегда нравилось слушать полуготовый материал там она искала замаскированные лабудой крючки, за которые можно было зацепиться и что-то придумать. Я остановил магнитофон. Алла плеснула а рюмки коньяка и подняла на меня глаза, отпила глоток "что это было?"
Я рассмеялся:
"Да там Недели две назад я Лёне Дербенёву дал мелодии для фильма, слова писать, и случайно на кассете оказался этот сонг. Так тот на следующий день ко мне ввалился и с порога спрашивает тебе деньги нужны? Отвечаю а как же и много. Лёня говорит ну раз много то на, бери и скажи спасибо. И бросил на стол испечатанный листок. Я читаю, тайтл "Белая Панама".
Говорю Лёнь, какая бл панама? Через 3 дня музыку сдавать, а у меня ни одного текста к фильму нет. Лёня рукой махнул дурак говорит тексты к вечеру привезу, не зуди. И исчез за дверью"
Алла даже не улыбнулась дай-ка текст. Я покопался в столе и протянул ей текст. Она говорит включай.
Я нашёл начало наброска этой мелодии с подложенныи черновым инструментальным треком и включил магнитофон Ещё раз приказала Алла и осушила полбокала коньяка ещё так ещё смеюсь я и тоже шарахнул полбокала:
Ещё крутни, ну Юро-ок Давай, давай
Я крутил фонограмму с моим голосом и Алла в наушниках у микрофона поскуливала вместе с ним, заглядывая в листок со словами учила мелодию с текстом. Я сидел в кресле, курил и потягивал коньяк. Так продолжалось минут двадцать. Алла отошла от микрофона и плюхнулась в кресло напротив.
Разлили ещё по глотку. Выпили. Посидели молча, Алла что-то помурчала под нос, вскочила:
Ну давай я теперь сама.
Я убрал на пульте свой голос и дал фонограмму.
И вдруг совершенно неожиданно из за ширмы, Алла блатным деревенским голосом заголосила:
"Ах белая панама-а"
Я так и покатился со смеху:
Давай, мать ору дай им по их совковой башке. Покажи им светлое будущее, твою мать!..
А та, за ширмой переживает:
"ах мама, мама, мама, Где твоя панама?"
Тут у меня силы кончились и я пулей вылетел в коридор, рыдая от смеха. Такой истерики со мной давно не было.
Я вернулся в комнату, Алла прихлёбывала коньяк и тоже смеялась сейчас Болдин придёт говорит у него крышу снесёт, как услышит. Я выключил магнитофон и мы начали обсуждать как прикольнее спеть и где, чтобы люди въехали в фишку. Алла перепела несколько кусков, сверяя мелодию с моим голосом и я сел за сведение. Через пять минут всё было готово.
Мы слушали песню раз десять, хохотали как ненормальные (даже моя жена Таня прибежала в панике что это с нами такое), и перебивая друг друга болтали о том, как народ будет ошарашен таким беспределом.
Появился Болдин. Не понимая о чем идёт речь, он тоже вежливо посмеялся вместе с нами и наконец сказал:
Ну ладно, Аллочка нам ехать пора, люди ждут.
Алла
повернулась ко мне:
"Ну-ка отец, покажи ему"
У Болдина брови поползпи вверх почуял что-то неладное. Я поставил сонг. Вступление мы с Аллой смотрим на него.
Вдруг "ах белая панама-а-а!" Болдин, выпучив глаза схватился за голову и заорал:
"да вы что, совсем здесь рехнулись? Да нас же пресса с г. сожрёт. И так все газеты накинулись безнравственная певица, пошлый репертуар Аллочка, это же вы не серьёзно? Правда?"
Алла встала ну, мы поехали, спасибо Юрок, я хоть отвязалась сегодня по полной программе. Забрось мне копию, посмеёмся ещё. Пошли Болдин, худсовет ты мой.
На следующий день в студии Аллы в Олимпийском мы с Рециталом, Китаевым и Рыжовым собрались пораньше, порепетировать мою песню Кафе танцующих огней, слова которой придумали с Сашей Маркевичем. Ждали Аллу. Подтянулся и романтичный Игорёк Николаев. (он вообще после Айсберга был настроен очень романтично). Ну мы с ним поболтали на романтические темы и я говорю мужики, не хотите послушать новый опус, который мы вчера с Аллой заваяли? И сунул кассету в магнитофон.
Все притихли. Вступление и "ах белая панама-а!". Все заулыбались, загалдели. А у Игоря лицо окаменело, Так он и просидел не двигаясь до конца песни. И я понял попал. Будет хит. Когда песня закончилась Игорь улыбнулся и сказал "Ну что сказать, Юра, Поздравляю" и ушёл.
Потом я показал Панаму на Мелодии, комиссия единодушно признала песню откровенной пошлятиной и предложила мне переработать мелодический и текстовой материал. Я вздохнул никто в фишку не въехап кроме моих дружков и забросил кассету в стол, подальше.
Где-то через год мне Алла звонит и говорит, я, мол, была на Сан Рэмо в Италии, привезла кучу музыки, но, мол, итальянцы категорически выбрали Панаму, и публика скандировала "Па-на-ма-Бьян-ка-Па-на-ма-Бьян-ка" и требовала повторить ещё. Напевали после концерта, в общем ты, говорит, популярный итальянский композитор сегодня.