Что касается интимной жизни (полной исповеди без сексуального куплета нет), то женщину я узнал, когда мне было шестнадцать с половиной лет. В первый раз, лежа рядом с голыми грудями и предложенным мне животом, я от волнения потерял сознание. Назавтра я наверстал упущенное. По традиции то была мамина подруга. С этой стороны, как мне казалось, все было в норме. За лечу лишь одно: я оставался верен ей четыре года, потому что любил ее.
Вернувшись в Шапталь на дополнительный курс (коллеж славился тем, что готовит в Политехнический институт и высшие учебные заведения), я пришел в восторг, узнав, что дважды два вовсе даже не четыре, и лучше понял Валери.
Математические науки открывают дорогу как в поэзию, так и в прозу. Однако меня продолжали терзать мои демоны. У дедушки не хватило терпения кормить меня еще год, и в конце второй четверти он отказался это делать, предложив в дальнейшем зарабатывать себе на жизнь самому. Мне было восемнадцать. Возблагодарим его: это позволило мне выпорхнуть из гнезда и опробовать собственные крылья.
«И он ушел, покинув родных и близких» (Клодель. «Золотая голова»).
Птица отправляется в полет
Готовясь к дальнему перелету, птицы описывают в небе большие круги, выбирая курс. Я описал их три, каждый раз сам того не ведая, прежде чем направить свои стопы в театр Ателье: ученик бухгалтера, продавец цветов на Центральном рынке, классный наставник в Шаптале, иначе говоря, репетитор.
Каждый из этих опытов меня обогатил и оставил на мне неизгладимый след. Вот их краткий обзор.
Бухгалтер
Что может придумать молодой человек, грезящий Ван Гогом и чей дед торговал красками? Пойти работать на фабрику красок! Такой поступок со стороны юноши, готовящегося без особых трудов получить высшее образование, выглядел бы диким, но, как оказалось, в нем была строгая, не уповавшая на волю случая логика, короче логика в чисто французском картезианском духе.
Я поступил учеником бухгалтера в фирму «Лефранк» на улице Вилль-лЭвек, рядом с Мадлен я говорю о театре, где выступал Саша Гитри. Благодаря моему начальнику мне очень скоро представился случай проникнуть в кафкианский мир.
Посреди комнаты один против другого стоят два письменных стола. Дверь распахнулась. Влетает мой начальник. Если окно открыто, он немедленно его закрывает. Если закрыто бросается открывать, словно ему не хватает воздуха. Затем усаживается напротив меня. Звонит телефон. Начальник хватает трубку, встаетприветствуя клиента на другом конце провода, с обворожн тельными улыбками отпуская ему поклоны. Это заказ. Он подает мне знак записывать под его диктовку.
Прекрасно, мсье, нет ничего проще...
(Его рука вытянута в мою сторону.)
О-о! Да, через неделю, разумеется. Вы записываете?
(Я не знаю, что ответить... он ничего не сказал!)
Договорились, мсье!
(Он щелкает каблуками.)
Спасибо, мсье! До свидания, мсье! К вашим услугам, мсье! Можете на меня положиться.
(Наконец он вешает трубку.)
Вы подробно записали?
Но вы мне ничего не продиктовали!
Начальник обрушился на меня с выговором. После этого случая он заставлял меня стоять у него за спиной, чтобы быстрее получить ответ, если ему понадобятся мои услуги. Часами простаивал я у него за спиной и, лишенный собственной субстанции, смотрел через его плечо, как он царапает по бумаге. Спустя несколько дней я вытащил из кармана учебник английского в ожидании, когда он отнимет у меня еще и душу, по крайней мере я потеряю меньше времени. Вдруг, почувствовав
что-то неладное, он обернулся.
Что вы делаете?
Учу английский, пока вы мне не поручите какое-нибудь дело.
Вы нужны мне целиком и полностью. Вы должны быть в моем рас-по-ря-жении. Спрячьте книгу!
Не выдержав такого режима, три месяца спустя я решил воспользоваться «счастливым случаем» по Эсхилу. В предвкушении отпуска начальник послал меня на бульвар Мажанта перезарядить ему фотоаппарат. Выполнив поручение, я спросил фотографа:
Можно от вас позвонить?
Разумеется.
Я звоню своему начальнику. Полагаю, что в мою честь он не стоит по стойке «смирно», а прилип к стулу. Что не мешает ему услышать следующее:
Мсье, ваш фотоаппарат заряжен, но потрудитесь сходить за ним сами я больше у вас не служу. Предупредите дирекцию. Дерьмо вы эдакое...
И я ушел, ушел, ушел, даже не получив причитающееся мне жалованье. Уход для меня большое спасение. Всякий раз, когда возникает конфликтная ситуация, вместо того чтобы сцепиться, я спасаюсь бегством. Трусость? Возможно. Но у меня есть для этого более глубокое объяснение. Как поступить иначе, если хочешь уважать точку зрения других и в то же время оставаться в согласии с самим собой?
Это пошло у меня от прадеда из Лотарингии. Когда за семейным столом разражался скандал, он вытирал рот, сворачивал салфетку и, отодвинув стул, уходил, не произнося ни слова, тем самым погружая семейство в полное оцепенение.
И потом, когда уходишь, принимаешь многозначительную позу показываешь свой зад.
Сегодня я выражаю благодарность своему начальнику, обогатившему мое представление о неисчерпаемом и неистребимом мире под названием бюрократия...
Центральный рынок