Существуют предположения, что Петр на протяжении многих лет планировал перенос двора и администрации в новое место. Ни одного письменного свидетельства о подобных намерениях нет, однако в их пользу говорит скорость, с которой Санкт-Петербург превратился из более или менее случайного поселения в любимое и пестуемое детище царя.
Уже в 1706 году письма, написанные с берегов Невы, он подписывал «из парадиза». Очевидно, этот речевой оборот не отражал действительного положения вещей. Примерно в то же время адмирал Корнелиус Крюйс жаловался, что ему приходится спать под открытым небом, потому что для строительства зданий не хватает стройматериалов. Скорее всего, Петр стал представлять себе Петербург как идеальный город из своего воображения и первые годы сам занимался его планированием.
У него не было и не могло быть какой-то структурированной урбанистической идеи. Решения он принимал по наитию и как будто бы хаотично.
Есть мнение, что Петербург строился по образцу Амстердама. Нева должна была стать новой Шельдой, Финский залив русским Северным морем.
Безо всяких сомнений, столица процветающих тогда Нидерландов во многих отношениях очень нравилась Петру. Однако его понимание устройства города было до известной степени поверхностным, можно сказать даже простецким. Он запомнил стройные ряды фасадов вдоль каналов, сравнительно прямые улицы, передвигающиеся по воде лодки. Он не изучал особенностей структуры Амстердама, их связь с ландшафтом, экономическим укладом и привычками бюргеров. Скорее, он отмечал для себя наиболее яркие, выделяющиеся особенности европейских столиц и копировал их так, как сам понимал. Из распоряжений, которые царь отдавал относительно строительства Петербурга в первые годы, складывается впечатление, что их автор пытается интуитивно воспроизвести некие обобщенные образы, увиденные где-то.
Легко предположить, что, когда Петр в самые первые годы после закладки Петропавловской крепости распорядился замостить деревом оба берега Невы, он представлял себе что-то наподобие сплошного ряда домов вдоль каналов в Амстердаме. Вопрос в том, насколько хорошо и с самого ли начала он понимал, из каких именно особенностей застройки складывается подобный пейзаж.
Считается, что главным отличием нового города от старой Москвы были прямые улицы. Ранние наказы царя, сделанные
часто наспех, действительно требуют от подданных ставить дома вдоль прямых улиц. Однако нельзя сказать, чтобы такое решение было каким-то из ряда вон выходящим и делало Петербург в чем-то особенно европейским. В Средние века и в Европе случалось так, что улочки иррационально петляли, и одновременно во многих городах Азии можно встретить четко спланированные прямоугольные кварталы. Что-то инновационное и технологичное в таком устройстве было, но трудно считать это шагом в сторону сближения именно с европейской культурной традицией.
Видимо, и сам Петр довольно быстро понял, что его требование недостаточно. Следующие распоряжения звучат уже более подробно: согласно им, дома следует ставить вдоль красной линии прямых улиц вплотную друг к другу. По-настоящему революционным оказалось предписание ставить дома лицевым фасадом к улице. На Руси традиционно к городу выходили забор и служебные постройки, а хозяйский дом стоял в глубине участка. Большая открытость окружающему миру радикально меняла уклад и даже самоощущение людей. В пользу версии, будто именно изменение расположения дома больше всего шло вразрез с привычкой, говорят петровские указы с многократно повторяющимся требованием очевидно, тем, которое хуже всего выполнялось:
«Заказывается, чтоб при Санктпетербурге отнюдь вдоль дворов сосед к соседу никакого строения не строил, но прежде по улицам и переулкам вплоть застраиваться А конюшен и сараев на улицу не строить, но внутрь двора. А с улиц и переулков чтоб все было занято жильем по указу»
Никакой последовательности в решениях царь с самого начала не проявлял наоборот, по всему видно, что они не подчинялись никакому общему плану. На левом берегу у места, где в Неву впадает Фонтанка, Петр построил себе Летний дом с садом вокруг. В сад привезли скульптуры из Европы и устроили в нем фонтаны. Выше по течению Невы начали строить район для рядовых горожан. За Адмиралтейством, с другой стороны, на некотором расстоянии от берега заложили церковь святого Исаакия Далматского. Еще не будучи толком городом, Петербург оказался раскидан по нескольким островам на многие квадратные километры.
Все это притом, что стройка шла невероятно трудно. Вплоть до их поражения под Полтавой в 1709 году к Неве то и дело наведывались шведы. Материалов не только кирпича, но и дерева отчаянно не хватало. Ради возведения Петербурга каменное строительство во всей России было прекращено на несколько десятков лет, вплоть до времен Елизаветы Петровны. Рабочую силу эксплуатировали так, как это делали, пожалуй, только в сталинских лагерях рядовые строители массово умирали от усталости, холода и голода. Все эти обстоятельства не останавливали основателя города от новых амбициозных затей.