Пару раз Контора подставляла ей своих людей, но дальнейшего развития ни одно такое знакомство не получало: Марта вела себя так, что было четко понятно, что для нее личное это личное, а работа это совсем другое.
И Марта любила выпить. Причем не то чтобы не слишком это скрывала, а она этого совершенно не скрывала! Пару раз в ожидании служебной машины она даже засыпала на ступеньках посольства после очередного в нем сабантуя, а однажды прикорнула у входа в ресторан, не в силах добрести до своей машины. В тот день я лично с другой стороны улицы наблюдал за этим процессом. В общем, если и не пьянь, то поддающая, а если и не шалава, то весьма свободного поведения!
И как только ее Госдеп на такой ответственной должности терпит? Такое может быть только в одном случае если она любовница или протеже какой-то очень большой шишки из Госдепа или даже из самого Белого Дома.
ПОЛКОВНИК ШАРОВАТОВ
Ну, что скажешь? спросил я своего подчиненного, начальника отделения службы подполковника Ерофеева.
А что тут говорить, Володь? вздохнул он. Говорить-то нечего! Прокололись мы с этой Петерсон! А кто мог подумать, тут же вспылил он, что эта особа окажется разведчиком! Сам же прекрасно знаешь, что за все время она не дала нам ни одного повода! И сам же знаешь, что мы ее из-под наблюдения вывели только через полгода! И то по приказанию начальника Управления!
То, что наблюдение и «плотная опека» с Петерсон была снята по личному приказу начальника Седьмого управления генерала-лейтенанта Алексея Бесчастнова, это я, разумеется, знал. И даже догадывался о причинах. Мне почему-то подумалось, что этот приказ был следствием моего поданного по инстанции рапорта о причинах ее такого свободного поведения. В нем я высказывал мысль, что Петерсон имеет в США высокопоставленного «покровителя», который блокирует все поступающие в Госдеп сигналы об ее «вольном» поведении в свободное от работы время, и предлагал передать эту информацию в ПГУ для оперативной разработки.
Какими на самом деле были настоящие причины об этом меня не проинформировали, и этого я не знал, но факт остается фактом Петерсон оставили в покое, выведя из-под плотной опеки, беря под наблюдение только время от времени или вот как сейчас, во время объявления полного аврала. Но во время аврала под наблюдение берутся все без исключения посольские. И не только посольские.
Знаешь, Виктор, ответил я ему, все, как говорится, крепки задним умом, но на будущее надо учесть, что вот такое поведение, которое нарушает вообще все положения и вообще все нормы поведения дипломата, просто по определению не может быть ничем иным, как попыткой закрыть нам глаза. Ведь есть же у них своя служба внешней контрразведки, не могла она пройти мимо такого поведения, и давай называть вещи своими именами, мимо такого вызывающего поведения! А если прошла, то все, значит, не просто так! На будущее!
А помнишь, как ты по моему же представлению посылал информацию по этой Петерсон на проверку наличия у нее любовника, ответил он мне, и что получилось?
Вот тот самый приказ Бесчастнова и получился. С предложением больше не забивать себе этим голову.
Понятно, вздохнул Виктор. Вот так всегда! Сначала ради интересов общего дела взваливаешь на свою шею не свою работу, в благодарность получаешь рекомендацию не лезть куда не просили и не брать на себя лишнего, а потом, когда «задница», на тебя же все шишки и валятся!
ПОДПОЛКОВНИК ЕРОФЕЕВ
Не будет, Володя, больше такого случая, сказал я ему тогда. Сам знаешь, не дураки против нас работают! Повторов оперативных комбинаций ни они, ни мы не допускаем. Хотя запомнить надо. Мало ли что! И для молодежи полезно знать будет, и на всякий пожарный! Ты мне лучше еще раз расскажи, как все вчера было?
Я обреченно вздохнул, и в десятый, наверное, раз начал рассказывать.
Мы выставили сигнал вечером 14 июля и стали отслеживать все машины, которые его могли принять. Единственная иностранка, которая его могла снять, проехав мимо него на своей машине в непосредственной близости, была Мартой Петерсон. Это было следующим утром. Мы сразу же перекрыли наружным наблюдением и сам «Парк Победы», и все подъездные пути к нему. Я не стал добавлять, что из-за этого все участвовавшие в мероприятии наши сотрудники последние несколько дней находились в состоянии «повышенной боеготовности» для нашей службы данный факт был само собой подразумевающейся рутиной и банальностью. Я доложил тебе, ты наверх.
А потом кто-то оттуда, добавил Владимир, показав пальцем наверх, почему-то решил, что тот, кто прибудет на закладку тайника, обязательно будет мужчиной!
Да! согласился я. А вместо мужика прибывает миниатюрная девчонка с репутацией пьяни и любительницы распутной жизни! Которая, к тому же, как обычная и нормальная москвичка, приезжает на общественном транспорте, да еще и одетая точно так же, как среднестатистическая советская женщина ее лет.
Но ты же говоришь, что твои парни ее видели? перебил меня Владимир. Почему они на нее не отреагировали?
Потому, что команды на тотальную проверку документов у всех гуляющих не было! огрызнулся я, в который уже раз отвечая на один и тот же вопрос. Как они могут на нее реагировать, если они посчитали, что это наша?