В прошлом декабре миссис Штейн произвела сенсацию в Санкт-Петербурге, когда сбежала из страны, находясь под залогом. Она вращалась в высших кругах и считалась обладательницей состояния в миллион долларов. Утверждают, что она получала в долг крупные суммы под залог будущего наследства во Франции и якобы принадлежавшей ей в Петербурге недвижимости. Среди обвинений миссис Штейн есть обман определенных лиц на сумму в 30 тысяч долларов».
17 марта 1908 года новая статья в
«Сан»: «Русская готова вернуться на родину если Россия согласится предъявить ей только обвинение в подлоге.
Ольге Штейн надоело сидеть в тюрьме Томбс и она надеется уплыть в Россию на этой неделе. Нужно дождаться бумаг. Она утверждает, что невиновна.
9 марта по жалобе князя Николая Лодыженского, генерального консула России в Нью-Йорке, который озвучил обвинения в мошенничестве и хищениях собственности в России, Штейн заявила вчера уполномоченному Шилдзу через своего поверенного и нескольких переводчиков, что она желает ускорить процедуру экстрадиции и поехать прямо в Россию при условии, что русский посол представит письменное обязательство, что в России ей будет предъявлено только обвинение в подлоге. Женщину отправили обратно в тюрьму в ожидании, пока прибудут документы из России, а также пока консул примет решение отпускать ли ее на таких условиях».
«После недели, проведенной в Манхэттенской тюрьме, она предстала перед комиссаром в крайнем волнении. На ней были дорогие меха и изрядное количество драгоценностей. Она возбужденно переговаривалась на французском, немецком и русском со своим адвокатом Исааком Добро-жинским и явно не была настроена провести еще хоть сколько-нибудь времени в тюрьме.
Поверенный миссис Штейн наскоро поговорил с ней и обратился к комиссару Шилдзу: «Моя клиентка заявляет, что она преисполнена желания», но комиссар Шилдз прервал его, чтобы удостовериться, что женщина осведомлена о своих правах, прежде чем она сделает какое-либо заявление.
Миссис Штейн немедленно отреагировала, торопливо заговорив по-французски, а затем перешла на английский и сказала, что ей придется общаться через переводчика, так как она недостаточно владеет языком, чтобы понимать детали юридического процесса. Марк Джейкобс, адвокат, владеющий русским, предложил свои услуги. И так, обращаясь по-русски к Джейкобсу и по-немецки к своему поверенному, миссис Штейн удалось передать заявление суду.
«Моя клиентка желает заявить, повторял Доброжин-ский за ней, что она бы хотела, чтобы уполномоченный выписал ордер на ее возвращение в Россию при условии, что она предстанет перед русским судом только по обвинению в подлоге, которое выдвигают против нее русские власти. И она выдвигает условие, что русский посол или генеральный консул в Нью-Йорке, тот, у кого есть на это полномочия, выдаст обвиняемой письменное соглашение, подтверждающее, что будет предъявлено только обвинение в подлоге, и, кроме того, в случае, если она будет оправдана, она сможет вернуться в Америку без риска, что ей будут предъявлены иные обвинения».
Мюррей заявил, что у него еще нет официальных обвинительных актов из России, и попросил перенести решение вопроса до 1 апреля, среды.
Но когда же я вернусь в Россию? внезапно вставила миссис Штейн на своем прекрасном английском.
Ну, как только прибудут документы, я в два дня извещу вашего адвоката, и слушание будет назначено незамедлительно, ответил Мюррей.
Но человек из генерального консульства обещал мне, что я смогу уехать уже в субботу, настаивала женщина.
Это невозможно, кратко отреагировал уполномоченный Шилдз, и комиссар Хенкель сопроводил ее обратно в Томбс.
Газета «Сан» от 10 апреля 1908 года: «Ольга Штейн возвращается в Россию. Она решила согласиться на экстрадицию и предстать перед обвинением. Вчера Ольга Штейн предстала перед уполномоченным Шилдзом, одетая в шубу из морского котика и шляпку из белого каракуля, и заявила, что согласна немедленно вернуться в Россию.
Она заявляет, что невиновна ни по одному из пунктов обвинения и хочет вернуться на родину, где у нее есть друзья и состояние. Она отправится в Россию, как только необходимые бумаги прибудут из Вашингтона.
Отъезд О. Штейн из тюрьмы. Иллюстрация из газеты
ВТОРОЙ СУД
Штейн провела все заседания на скамье подсудимых в сопровождении двух конвоиров. Скромное шелковое черное платье, такие же длинные перчатки. Подведенные глаза скромно опущены, взор полон муки. Рядом двое других подсудимых белый как лунь старик фон Дейч и секретарь главной обвиняемой Малыгин. В обвинительном акте те же подлоги и невозвращенные долги, что и в предыдущем.
Ольга Григорьевна решила купить снисхождение предательством соучастников: она передала в руки следствия записи, сделанные для нее Пергаментом при устройстве побега. Штейн показала, что о побеге знали и двое других адвокатов, а также дала показания в отношении присяжных поверенных Леонтия Базунова и Григория Аронсона. Против депутата Думы Осипа Пергамента по требованию руководства думских фракций начали парламентское расследование.
Допрашивают свидетелей, появляются новые детали. Присяжный поверенный Гордон по просьбе Штейн хранил ее обстановку, которую иначе описали бы и конфисковали по судебному иску. Штейн не давала ему покоя и требовала то одних то других услуг. Однажды, чтобы отвязаться от нее, присяжный поверенный даже отдал ей свои золотые часы, которые Штейн тут же заложила в ломбард, более часов он не видел.