У Шульца были сбережения 20 тысяч, немало, но для его с Штейн образа жизни ничтожная сумма. Фон Штейн съехала от мужа и жила с любовником на аристократической Английской набережной, 62. Она получала 300 рублей в месяц от шурина Амбергера, а Шульц не тратил на спутницу ни одной копейки.
«Мальчик для постели», «сутенер» так о нем отзываются адвокаты Штейн. Судебно-медицинская экспертиза в отношении Шульца относила его к типу людей, «имеющих неприятный, несносный характер и с трудом терпимых в обществе. Такие люди неуравновешенны, сумасбродны, и жизнь их полна всевозможных противоречий. От них можно ожидать всяких неприятностей, и с ними всегда следует держаться осторожно».
3 декабря 1907 года, когда заседание суда было прервано, Шульц застал свою возлюбленную в комнате совета присяжных поверенных. Она, видимо, была расстроена, плакала и обвиняла своих адвокатов в плохой защите. Встревоженный Пергамент вышел с ней во двор, а Аронсон стал упрашивать ее: «Милая, голубушка, уезжайте, пожалуйста, и спасайте себя!»
2 ноября 1907 года адвокаты, Штейн и Шульц собираются на Пушкинской улице, 10, у присяжного поверенного Леонида Базунова. На следующий день ожидается оглашение приговора, он почти наверняка будет обвинительным, и Штейн арестуют прямо в зале суда.
Адвокаты обещают подать кассационную жалобу, но в любом случае ей придется посидеть в тюрьме.
Они не знали, что у Ольги Григорьевны был свой план на случай неминуемого ареста. Она честно сказала защитникам, что лучше уедет с Шульцем за границу. Пергамент ответил: «русское правительство не стоит того, чтобы отдаваться ему в руки».
По совету Пергамента, Шульц отправила телеграмму своему шурину Амбургеру в Швейцарию, где тот находился: «Положение безвыходное.
Времени еще 12 часов. Немедленно переведите 2000 рублей Базунову Пушкинская, 10, для Штейн». Адвокаты одолжили 2000 рублей Штейн, она отдала часть из них Шульцу на билеты.
Шульц переоделся в шубу адвоката Аронсона, вышел с черного хода, взял извозчика, заехал взять некоторые вещи в их квартире на Английской набережной и отправился на Финляндский вокзал, где купил ей через носильщика билет 1-го класса до Гельсингфорса на поезд, отходящий после 10 часов вечера. Затем вернулся за Ольгой Григорьевной и отвез ее не на Финляндский, а на Варшавский вокзал. Еще за день до этого, 2 декабря, мать Евгения Шульца выправила два заграничных паспорта на себя и свою дочь, сестру Шульца, и купила на свое имя два билета в Западную Европу.
Амалия Шульц, мать «мальчика», искренне ненавидела Ольгу фон Штейн. Так что сам Штейн даже боялся появиться на Варшавском вокзале и довел любовницу только до входа. И тем не менее мамаша отдала Штейн свой паспорт и довезла ее до Луги, всю дорогу отчитывая. Вернулась в Петербург и заявила об утере паспорта полиции.
На том же извозчике Шульц с Финляндского вокзала добрался до Пушкинской, забрал свою шинель, вернул шубу Аронсону (маскарад нужен был, что бы «мальчика» не обвинили в пособничестве побегу уголовном преступлении). Сменил извозчика на лихача, прихватил двух девиц и на деньги, оставшиеся от покупки билета, отправился кутить в отдельный кабинет ресторана «Медведь». Амбургер вернул 2000 рублей Базунову. Штейн могла спокойно оставаться в Европе.
При этом Ольга Григорьевна не хотела странствовать одна. В Петербург Пергаменту с каждой станции полетели телеграммы: «Умоляю, пришлите мальчика», «Когда же приедет мальчик», «Умоляю, телеграфируйте, иначе вернусь обратно». «Срочно. Петербург, угол Сергиевской и Воскресенской, дом Чижовой, Пергаменту. Теряю последнее самообладание. Умоляю, прикажите телеграфировать: станция Бреславль, до востребования пассажиру первого класса, литеры три "В". Если не получу приеду обратно. Друг».
Побег авантюристки вызвал страшный скандал у публики и в судебных кругах. Русская прокуратура готова была достать Штейн из любой точки земного шара.
АМЕРИКА
Знакомство с русской графиней мечта любого янки. Это Ольга Григорьевна сразу почувствовала и, поселившись в знаменитой гостинице «Уолдорф Астория», стала выдавать себя за русскую аристократку, ожидающую со дня на день миллионное наследство. Дела пошли на лад: русской графине одалживали столько, сколько она просила.
По рассказу «Нью-Йорк таймс»: «Миссис Штейн приехала в отель "Шорхэм" 24 января и зарегистрировалась под именем миссис Шульц. Она заявила менеджеру отеля Флойду, что приехала из Милана и что ее муж, русский морской офицер, должен приплыть к ней в мае на борту русского крейсера, а вместе они намерены вести в Нью-Йорке оживленную светскую жизнь.
О себе она рассказала, что страдает от нервного расстройства, но проходит лечение и надеется поправиться к моменту возвращения мужа.
Управляющий отелем также рассказал, что миссис Штейн приехала на машине в сопровождении еще одной дамы и представила рекомендательное письмо от парижского терапевта, подтвержденное американским доктором Ягером. После допроса в доме доктора Ягера выяснилось, что парижского терапевта зовут доктор Жорж Петрович, он лечил когда-то одного из родственников доктора Ягера в Париже.