Начали вызывать свидетелей и потерпевших. Поступило восемьдесят исков от обманутых Штейн простаков. И перед прокуратурой постепенно нарисовался колоссальный объем ее афер. Ее защите удалось под предлогом болезни все же освободить ее под залог в десять тысяч рублей до окончания следствия. Но заступаться за фон Штейн перед законом «в кулуарах» было уже некому.
СУД И СТРАСТЬ
Дело представляло интерес не только скандальными подробностями, обещавшими упоминание известных имен, близких к власти, но и адвокатским составом.
Фон Штейн обвиняли в похищении 76 350 рублей у потомственного почетного гражданина Свешникова: надворного советника Зелинского; титулярного советника Карпе-ченко; жены инженера Софии Сарен; 300 руб. у дворянина Пржитульского; 750 руб. у инженера Карназевича; 600 руб. у крестьянина Монахова; 3000 руб. у отставного фельдфебеля Десятова; 3000 руб. у крестьянина Маркова; 3000 руб. у отставного полковника Арсеньева; 13 250 руб. у мещанки Аделаиды Шуман; 2000 руб. наличными деньгами у прусского поданного Бенса Беккера и 300 руб. у магазинов: братьев Елисеевых, Мертенса и Саркисбекянца.
Иллюстрация из газеты
Ольга фон Штейн, находившаяся прежде под покровительством таких сторонников неограниченного самодержавия, как Клейгельс и Победоносцев, наняла себе либеральнейших модных адвокатов. Вначале ее выбор остановился на знаменитом златоусте, члене Государственной думы II и III созывов, одном из руководителей партии кадетов Василии Маклакове. А после того как Маклаков разумно отказался от защиты такого сомнительного персонажа, она обратилась к иному столь же известному политику.
Ее защиту возглавил другой кадет Осип Пергамент юрист, общественный деятель, писатель, Первый председатель Совета, гласный Одесской городской думы, член II и III Государственной думы. Ему помогали известный всей России адвокат присяжный поверенный Леонид Базунов член совета присяжных поверенных округа Санкт-Петербургской палаты и Григорий Аронсон, прославившийся своими яркими речами на нескольких шумных судебных процессах.
Сообщников Штейн Федора фон Дейча и приказчика Малыгина защищали соответственно Александр Бобрищев-Пушкин и Александр Трахтарев, также юристы известные.
Свободомыслящие, никак не связанные со «сферами», присяжные поверенные должны были, по идее, снять с подсудимой флер старорежимного персонажа, дамы полусвета, покрываемой знакомствами, взятками, полицейским
произволом.
К тому же платила Штейн или кто-то (вероятно, шурин Александр Амбургер) хорошо. Присяжный поверенный Марголин (он умер еще до суда) получил гонорар и средства для расчета с должниками Штейн 4 тысячи, 20 тысяч для этих же целей ушли Аронсону, тысяча гонорара Базунову и 3,5 тысячи Пергаменту.
Между адвокатами и фон Штейн установились дружественные, почти родственные отношения. В гостях у освобожденной под залог скандальной дамы они распивали дорогое вино и целовали ей руки. «На меня, говорит Ольга Штейн в одном из показаний у судебного следователя, Пергамент производил неотразимое впечатление».
Присяжные поверенные часто бывали на даче у Штейн в Лесном: парк, отдельный павильон для приемов, лошади, дрожки, ландо, много гостей морские офицеры, гвардейцы.
Адвокаты уверяли Штейн, что если она расплатится с должниками до суда, те отзовут иски и ее оправдают.
Однако на судебном следствии, тянувшемся несколько дней, выяснилось: против Штейн возникают все новые обвинения в подлогах и хищениях, объявляются новые истцы.
Тогда родные Штейн стали доказывать, что она психически ненормальна. Пресса, обвинители, публика все были возмущены, видя, что этот подлог единственный шанс для Штейн уйти от заслуженного наказания.
Но психиатрическая экспертиза дала неутешительные для защиты результаты. Знаменитый профессор Бехтерев подытожил мнение столичных психиатров: Штейн абсолютно нормальна, никаких отклонений у нее нет.
Поэтому 3 декабря защитники просили о направлении этого дела к доследованию. Суд не согласился с их доводами и решил продолжать рассмотрение дела. Улики против Ольги Штейн были веские, все складывалось так неблагоприятно для нее, что сомневаться в решении присяжных заседателей уже было нельзя.
Штейн сознавала: последняя зацепка для оправдательного решения отпала.
ПОБЕГ
Когда они встретились, Шульц был человеком без определенных занятий. Ему предстояло пройти баллотировку в порту, чтобы продолжить карьеру. Но из 60 сослуживцев 32 демонстративно не голосовали («мы господина Шульца не знаем» он редко бывал на службе), 28 высказались против. Результат «уволен по болезни», без зачисления в запас. Его бывший сослуживец штабс-капитан Франк, говорил: «Это флюгер, безалаберный, лгун и без царя в голове».
В Первом страховом обществе (туда его устроили сенатор Половцев и Ольга фон Штейн) Шульц тоже не задержался прослужил 11 месяцев, из которых 5 отсутствовал «по болезни». Уволился, так как «не получил уважения своих товарищей», но остался недоволен считал, что ему надо было доплатить по 50 рублей за месяц.