Кто? Кто убьет?
Я не знаю, но я предчувствую. Должно случиться что-то ужасное!
Кое-как я ее успокоил. Нашарил лестницу, мы выбрались. Я отнес ее на диван. Мы смотрели друг на друга некоторое время.
Уедем? произнесла она.
Ну вот, отвечал я, ты и успокоилась. И отлично. И уедем с тобой, уедем куда-нибудь.
Этой ночью?
Я засмеялся:
Да нет, что ты! Ты же дочь офицера, и я офицер, выполняю задание. Я не могу его не выполнить. Что бы ты сказала об отце своем, если б он сбежал?
Да, да, кивала она. Лицо ее вдруг осунулось, вокруг глаз обозначились темные круги. Только на фронте, в госпитале я видел, чтоб так быстро менялось лицо человека.
Я посплю немножко, произнесла она тихо и улыбнулась
виноватой улыбкой. Ты не уйдешь? Я сто лет не спала. Не уйдешь?
Нет, нет. Никуда не уйду. Я принес из спальни простыню, укрыл ее. Сам сел в кресло и обхватил голову руками.
Как выручить ее из беды? Глупую девчонку заманили в организацию. Что она сделала?.. Да, все будут уверены, что она отравила Федьку Матвеева, чтоб он не проговорился. В Ревтрибунале слезам не верят Но надо будет драться за нее. Она не виновата Ведь я и сам не сразу разобрался в происходящих событиях. Дед мой имел надел земли в Тамбовском уезде в две десятины и одиннадцать человек детей. Отец закончил церковно-приходскую школу, потом земскую. Работал писарем. Позже сдал экзамен «на первый чин». Стал получать пятьдесят рублей в месяц. Было нас у него девять человек детей. Из них я самый старший. Поступил в Горный институт. Особенно я не нуждался, но давал уроки. И жил безбедно. Что я читал? Майн Рида, Фенимора Купера, Хаггарда, Жюль Верна, Конан Дойла, Сетона-Томпсона, Дюма, Марка Твена Что я мог тогда знать о революционерах?! Так же и Лидия
Размышляя в таком духе, я задремал в кресле. Когда очнулся, Лидия возилась на кухне. И опять она поразила меня. Тени у глаз исчезли, она вся сияла.
Проснулся? воскликнула она и унеслась на веранду. Промелькнула обратно с чугунком в руках. Казалось, ничего ее уже не тревожит.
Настоящий узвар, украинский грушевый узвар! почти кричала она. Холодный любишь или горячий?
Любой
О том, что Лидия, кажется, любит меня, я решил не говорить Потапову до поимки Андриевского. Повторяю, мне было двадцать два, ему лет сорок или больше. Мне представлялся он пожилым, грубоватым. Думалось, о любви он понятия не имеет. Скажет, что я раскис, мучаюсь дурью. Вдруг и от дела отстранит. Как я ошибался!
На улице стемнело. Лидия весело говорила, что с моим появлением и Пират даже успокоился. Много спит. И на мальчишек не обращает внимания, когда они толкутся и шумят возле калитки. Где-то далеко женщины пели хором:
Ваня, только правду скажи: что у тебя случилось? спросила она.
Я засмеялся.
Ничего особенного. А в чем дело?
Не лги мне. Когда я лежала в гамаке, ты подошел, и я сразу поняла: что-то случилось.
У тебя в роду были цыгане? спросил я.
Не надо шутить, Ваня. Руки твои были холодны. Ты был совсем другой. И голос был не твой.
Ну и ну!
Ничего не случилось. Все отлично. Я просто думал о предстоящей твоей поездке в Харьков. Я достал из кармана билет, положил на стол. Завтра утром нужно ехать.
Во сколько отходит поезд?
В девять.
Мелькнула ее рука, и билет исчез. Я даже не заметил, куда она его сунула.
Завтра вечером, Лида, или послезавтра утром я должен встретиться с Андриевским. Непременно. Времени нет. Приближаются серьезные события.
Новое наступление? За Днепр?
Я попрошу тебя: о таких вещах пока что не спрашивай меня. Умоляю тебя.
Ни да, ни нет значит да! Отлично. Я не буду ни о чем спрашивать. Я твоя умница.
Слушай, можно мне с тобой поехать? Нет времени ждать. Пойми, нет совершенно!
Ни в коем случае. Андриевский тогда исчезнет. Или нас обоих прибьют.
Дьявольщина! Я встал, походил и сел. Пойми меня правильно, Лида. Вдруг в Харькове что-то случится и ты задержишься. С кем я здесь могу связаться, чтобы найти тебя?
Ни с кем. Абсолютно. Все рухнет. Такой пойдет переполох, что я и на самом деле не вернусь из Харькова.
Но оставь мне хоть адрес того болвана, к которому ты явишься! Хоть маленький след мне оставь, Лида! Чтоб я знал, где начать тебя искать.
А если там уже провал? Она покачала головой. Она смотрела на меня, но мысли ее были далеко. Ты знаешь, как мы уйдем, Иван?
О чем ты говоришь?
Мы сразу в Крым не поедем, ответила она быстро. Мы сойдем в Ново-Алексеевке. Поезд там останавливается ночью. Там живет наш человек. Он провезет нас на лошади в Геническ, посадит на пароходик, высадит в Крыму и провезет в Феодосию. Этот путь знаем я и Андриевский. Больше никто. В Феодосии живут знакомые отца. Остановимся у них, а потом на пароход и мы вольные птицы! Сегодня ночью мы перевернем весь этот проклятый дом. Но найдем чемоданчик с драгоценностями!
Вот чем занята ее головка!
Сегодня ночью ты будешь спать, строго сказал я. Ничего мы искать не будем. Найдем после встречи с
Андриевским. Передай ему: мне нужен он, хотя бы на двадцать минут. А потом он пусть катится к чертям! Слушай, Лидия, а вдруг Андриевского там нет? Вдруг он после провала с мостом сам уже давно через Феодосию улепетнул?