Гавронскую навестить? спросил я.
Пока нет нужды. Если опять письмом позовет, сходишь. Да, чуть не забыл: в номере стоит полковой денежный ящик. Если что, я оставлю в нем тебе записку. Проверяй ежедневно, ключ от ящика носи с собой. Ну и все. Ступай, Иван Иванович. Он пожал мне руку. Спасибо тебе за Садовую, шесть. От всей души.
Я побывал в номере, посидел за столиком и отправился в столовую. Когда обедал, то сосед по столу рассказал мне, как пройти на Садовую улицу, и я отправился туда.
Улица оправдывала свое название. Палисадники домов, заросшие сиренью, акацией, разделялись только проездами к воротам. Дома утопали в садах. Возле лавочек земля утоптана, шелуха от семечек. Забор дома номер шесть высокий, без щелей. Во дворе, захлебываясь, гремя цепью, залаял пес. Над калиткой прибита жестянка: Садовая, 6. Тарасов А. В.
Я оглянулся: улица была пустынна, только мальчишки гоняли колесо по дороге да древний старик в черном картузе сидел на лавочке. В конце улицы я постоял, озираясь. Обратно пошел по другой стороне. Минут десять посидел на лавочке наискосок от шестого дома. Тихо было. Только колесо мальчишек повизгивало. Мимо прошел парень в рубахе навыпуск, в сером пиджаке и с котомкой за спиной. На меня он не взглянул.
Я не ждал, что в шестой дом кто-то придет или выйдет из него. Ну а вдруг?
И вот «вдруг» случилось.
Во дворе шестого дома весело залаяла, повизгивая, собака. Калитка открылась, появилась высокая и стройная девушка в темно-синем платье, с продуктовой сумкой в руке. Она пересекла улицу, направилась в мою сторону. «На ловца и зверь бежит», подумал я и с равнодушным видом оглянулся. Подобных красавиц я не видывал. Свежий румянец, тонкие брови над карими глазами. Волосы прибраны на затылок, только на щеку падает локон. Она думала о чем-то своем и шагала так, будто старалась идти по одной какой-то полоске.
Что случилось тогда в моей двадцатидвухлетней голове до сих пор понять не могу. Я пялил глаза на ее нежный румянец, на глаза и губы, а едва она поравнялась со мной, я встал, чуть поклонился и произнес:
Она вздрогнула, остановилась.
Глаза ее сделались еще больше и уставились на меня.
Господи, прошептала она. Глаза ее на секунду закрылись. Боже мой, наконец-то.
Помню, вдруг за калиткой женский голос визгливо закричал:
А ну геть витцеля, поганец! Паки ж ты будешь шкодить на кучене?
И девушка словно очнулась, быстро пошла вперед. Я за ней. Мы пошли рядом.
Я совсем забыла, какую книгу вы у меня брали. Она смотрела перед собой. Напомните мне, пожалуйста.
Третий том Гоголя. Когда можно вам принести книгу?
Сегодня или завтра. В шесть вечера, как вам удобнее. Я увидел глаза ее. Лучше бы сегодня. Она улыбнулась.
Я смогу завтра. Только завтра.
Хорошо.
На углу она подала мне руку.
Наконец-то, тихо сказала она, сколько я ждала! До завтра.
До завтра.
Я смотрел ей вслед. Она удалялась, наклонив голову, опять ступая так, будто стараясь идти по одной линии. Сворачивая за угол, она оглянулась и скрылась, а я поплелся по улице. Мне не хотелось идти ни домой, ни в гостиницу. Мне вдруг стало жутковато что я натворил! Потапов уже, конечно, что-то затеял, а я испортил А если она сейчас же сообщит Андриевскому? А если сегодня прибудет из Крыма настоящий агент к Гавронской и догадается о провале явки? А вдруг у них и еще явка имеется на случай провала одной? Непременно есть. Что тогда? Тогда наша операция лопнула. Андриевский еще глубже спрячется. Надо спешить. Если агент появится, надо взять сразу.
Я бросился в гостиницу, позвонил Потапову. Четко, кратко доложил ему о случившемся. Я слышал его дыхание.
Сейчас приду, произнес он.
Всего я мог ждать от тебя, студент, заговорил Потапов, быстро войдя в номер, заперев дверь, но такого! Увидел красивую девку и отчебучил! Сам и расхлебывать будешь, учти. И считай, в рубашке ты родился, ежели обойдется все благополучно. Я стоял навытяжку. Как ты мог? Как ты мог? Мы за ночь и день не узнаем, кто сидит в шестом доме! А в соседних домах? Андриевский знает всех офицеров своей контрразведки. Прикинешься ты новеньким ладно. Но у капитана свой пароль может быть. Эх! Вот шлепнут тебя завтра из-за угла. Либо сегодня в кровати зарежут. Она куда шла?
Не знаю.
Не знаю! Хоть бы позвонил прежде, я б дежурного отправил туда. Людей же нет, только вечером прибудут. Неужели провалил дело? Он уставился на меня. Я молчал. Он нервно рассмеялся. А я только что перед Турло распинался, какой ты прирожденный чекист. Погоди, останешься жив, будет тебе награда и поощрение!.. Но давай думать, как расхлебывать. Во-первых, до пяти часов завтрашнего дня из гостиницы ни шагу. Обедать, ужинать будешь в здешней столовой. Сиди и думай, что скажешь своей красотке, если свидание состоится, если она уже не смылась, не катит куда-нибудь в поезде. Ты должен знать, почему не взорвали тогда мост. Ты должен повидаться с Андриевским. Ясно? И выстраивай на этом свою интеллигентскую игру.
Я готов был провалиться, куда-нибудь исчезнуть.
Да не стой истуканом. Сядь. Он тоже присел на стул. Тут же встал, ударил меня по плечу. Ладно, Ванюша, сказал он, унывать будем после. Когда узнаем, что все рухнуло. А пока есть надежда. Иди пообедай вот тебе талоны. Кормят здесь хорошо. До моего прихода или звонка ни шагу из гостиницы.