Извиняться не надо, Ирина Владимировна. Я сам виноват. Конечно же, мне надо было адрес вам оставить. А я решил, что вы в институте узнали.
Нет, в институт я бы не пошла, что вы!.. Но слушайте: я повидала Бориса! Я как мог изобразил на лице нечто вроде удивления. По вашему совету я написала заявление с просьбой о свидании и отправилась. Там у них часовой с ружьем и дежурный Слушайте. Отнес дежурный куда-то заявление, я ждала. Можете представить, этот дежурный предложил мне сесть! Вернулся он, провел в кабинет к какому-то их начальнику. Паспорт мой вертел, вертел; смотрел, смотрел. Потом говорит: «После ареста вашего сына вы куда ездили из Екатеринослава?» «Господи, говорю, никуда я не ездила! Куда же я поеду, зачем?» «А двадцать пятого сентября вы где были?» спрашивает. «Дома была. Дома». «А вас кто-нибудь навещал?» Вы знаете, Иван Иванович, у меня сердце и остановилось. Никто не навещал, ответила я. А сама думаю: ведь вас могли видеть соседи! Могли донести. «Никто, никто?» опять допытывается. И я, Иван Иванович, извините, решилась. Думаю, ведь вы студентом числитесь, открыто ходите по городу. Если им донесли, что вы приходили ко мне, нельзя скрывать. Иначе подозрение у них возникнет.
Вы правильно поступили, Ирина Владимировна, твердым голосом сказал я.
Да, говорю, один студент Горного института недавно приходил. Хотел повидать Бориса, сказал, что в гимназии вместе с ним учился.
Тут он вскочил, Иван Иванович, провел к другому начальнику. А тот и начал допытываться: какой вы из себя, в чем одеты, какие волосы? Фотографии показывал, мол, нет ли на них вас. Вас там не было, Иван Иванович Часа два так допрашивали меня. А потом выписали пропуск на свидание.
И хорошо сделали, Ирина Владимировна, вы просто молодец. Если им еще и не донесли обо мне, то донесут. Если и сюда придут, сразу говорите: да, приходил студент, но фамилию свою он не называл. Назвался Иваном Ивановичем и все.
Ох, вы сняли с меня камень
Но как Борис?
Живой, здоровый, только бледный, чуть исхудал. Но синяков на нем нет. Сказал, что не били его, не мучили. Знаете, я принесла ему пирожков, вареную курицу. При мне все это осмотрели, тут же отдали ему. Она вздохнула. Он в основном спрашивал: как мое здоровье, как я питаюсь, носит ли Варварушка воду, ходит ли за продуктами? Все интересовало его! Потом спросил, не приходила ли Лида? Я только отрицательно покачала головой. А потом Вы удивитесь моей находчивости. Куда ты, говорю тихо, положил рецепт на пенсне? Мне надо заказать, а то я читать не могу. Он с недоумением уставился на меня. Потом и говорит: «Поищи рецепт в книге Гоголя на двадцать четвертой странице третьего тома. Но лучше не заказывай пенсне до моего возвращения. Я надеюсь, скоро освободят меня. Я ни в чем не виновен. Вернусь, сам закажу, а то тебя могут обмануть».
Прибежала я домой, нашла третий дом. Вон он лежит на подоконнике. Перелистала весь, ничего не нашла! И я ждала вас, Иван Иванович. Я ничего не понимаю. Я все тома Гоголя перелистала, все ящики и бумаги его перерыла, нигде об Андриевском ничего нет. Может, вы что-то знаете об этом? Лицо ее, голос выражали растерянность, изумление, непонимание. Ах, забыла сказать: есть еще третий том, лежал в Борином столе, он принес с работы. Помню, сказал, что кто-то оставил книгу в казарме. Но в нем я тоже ничего не нашла.
Я взгляну на книгу?
Ради бога! Ох! Она закрыла лицо руками. Может, Боря сказал так, чтоб просто что-то сказать? спросила она сама себя.
Я раскрыл книгу на двадцать четвертой странице. Быстро взглянул на Гавронскую. Она пристально смотрела на меня.
На двадцать четвертой странице говорилось о посещении Чичиковым помещика Манилова. Читая, я перевернул страницу, и только в этот момент заметил на листе светлые точки между строчками и буквами. Я закрыл книгу.
Действительно, здесь ничего нет. Какое-то недоразумение. А можно мне взять книгу почитать? спросил я.
Пожалуйста. Берите.
Я встал, она тоже и смотрела с мольбой на меня.
Иван Иванович, прошептала она, оглянувшись на входную дверь. Но как же быть? Вы сами говорили, если Андриевский на свободе, то Боре ничего не грозит. Как же узнать, где капитан?
Вы что-то скрываете от меня!
«Как играет!» думал я.
Ирина Владимировна, строго сказал я, скрываю что-то не я, а ваш сын. Он не доверился вам. Он же сказал, чтобы вы не заказывали пенсне, закажет он сам, когда вернется. Вот так. Но вы не очень волнуйтесь. Я через других людей попытаюсь найти Андриевского. А вы, если будут какие новости, сообщите мне. Договорились?
Непременно, непременно!
Я откланялся.
Дома я закрылся в комнате, внимательно осмотрел исколотую страницу. Буквы были проколоты на шести строчках, но в слова не складывались. Это был шифр. С подобным шифром я уже встречался. Я выписал буквы алфавита сначала в прямом порядке, а под ним в обратном.
На первой строчке страницы были проколоты следующие буквы: о, я, ы, ь, э, я, а. Под ними я выписал буквы верхнего порядка и получил слово садовая. Таким же образом я расшифровал остальное:
з, ъ, о, н, г шесть;