Товарищи, вчера ночью, говорил Снегирев, недалеко от города с подводной лодки неизвестной принадлежности был высажен человек. Сегодня утром этот человек сумел выскользнуть из-под наблюдения. Он должен быть обнаружен как можно быстрее. План выявления явок остается прежним. Привлечем в помощь работников милиции, железнодорожников и работников пароходства. За железную дорогу отвечает капитан Князев, за пароходные линии майор Кондратьев. Я займусь проверкой тех, кто появится в городе с сегодняшнего утра.
Снегирев передал офицерам снимки.
Эти фотографии помогут вам получить представление о человеке, который нас интересует, хотя он сфотографирован только сзади и сидящим за рацией. Князев, ничего характерного не заметил в облике этого человека?
Нет, товарищ подполковник. Самая обычная, не бросающаяся в глаза внешность. Среднего роста, плотный, короткие волосы. При нем был зеленый рюкзак с двумя кармашками сзади, которые застегиваются коричневыми ремешками. Такого же цвета заплечные ремни. Рюкзак, видимо, тяжелый, так как он его часто поправлял.
Вопросы есть, товарищи?
Вопросов не было.
Когда Снегирев и Кондратьев остались одни в кабинете, подполковник сказал:
Перед совещанием я узнавал, запеленгована ли работа радиостанции, на которой вчера работал высадившийся с лодки человек. Мне ответили, что нет. Прошляпить такое надо просто уметь. Но здесь дело, видимо, в другом. На западе у одного из разоблаченных агентов изъята рация с узконаправленной антенной. Подобные агентурные рации почти не пеленгуются. Если взять во внимание, что наша служба пропустила четырехминутную передачу, значит и здесь появилась рация с узконаправленной антенной. Техническими средствами ее обнаружить трудно. И если бы морские пограничники не заметили чужой лодки, мы не смогли бы узнать, что к нам заброшен агент. План обнаружения его по работе радиостанции отпадает. Заметил он или нет слежку вот вопрос. Если он не обнаружил ее и направлен сюда, то здесь и осядет, а если обнаружил, то постарается улизнуть.
Загадка не из простых, откликнулся майор. Но, чтобы разгадать ее, надо иметь в виду оба варианта.
Так мы и делаем. Давай занимайся пароходами. Первый из них уходит через шесть часов на Сахалин. О результатах сообщить мне сразу же.
Понял, Владимир Сергеевич.
Поздно вечером к Снегиреву пришел Зубенко.
Садись, Николай, ответил на приветствие подполковник, показывал на стул рядом. Я смотрел дело о девушке, которая погибла. Вот слушай заключение медицинской экспертизы: «Пролом затылочной части черепа о камень, бесчисленные ушибы, ссадины и кровоподтеки по всему телу. Следов насильственных действий не обнаружено. Смерть наступила через несколько минут после падения». А вот что написано в акте осмотра места происшествия: «Место, с которого упала девушка, тщательно осмотрено. Никаких следов борьбы, никаких доказательств, проливающих свет на ее гибель, не обнаружено. Сыскная собака брала только след погибшей, который вел по дороге в город».
Подполковник отодвинул дело и посмотрел на Зубенко.
Из дела явствует, что она была одна на скале. Смерть наступила между девятью тридцатью и десятью часами. В это время здесь уже довольно темно. И если взять во внимание, что все это произошло полтора месяца тому назад, то ясно, что это случилось в полной темноте. Возникает вопрос: могла ли девушка одна, без провожатого, пойти в это время на скалу? Как ты думаешь? Ты молодой
Одна?
Николай подумал об Ольге. Пошла бы она вечером туда, если, допустим, с тем местом у нее связаны какие-то светлые, приятные воспоминания? Она не из робкого десятка, волевая, серьезная.
Мне кажется, что в этом нет ничего особенного. Возможно, девушка пришла туда раньше. Оттуда чудесный вид на ночное море, там хорошо мечтается. Может быть, девушка ждала кого-то.
Снегирев и сам думал, но ему хотелось проверять свои мысли. Он задумчиво полистал дело, потом снова заговорил:
Вполне возможно, что это случайная смерть. Место открытое со всех сторон, дорога хорошо просматривается. Ночью там делать нечего, разве только мечтать Но в то же время там удобно расправиться с человеком, заманив его туда или просто выследив. А?
Не знаю, Владимир Сергеевич.
Удобное место Теперь докладывай, что у тебя.
Я встретился с Рязанцевым. Поговорили. Мне кажется, это не тот, кого видели ребята с фотоаппаратом.
Это еще нужно доказать.
Николая сбили эти слова, и он замолчал.
Дальше что?
Зубенко рассказал все, что знал о Рязанцеве, об их встрече и разговоре и высказал свое мнение:
Мне очень хочется верить ему. Может быть, еще рано об этом говорить, но я думаю, что лейтенант был искренен со мной.
Снегирев посмотрел на Зубенко и ответил:
Хорошо, что ты веришь в человека, и наш долг доказать, что он чист.
Вы тоже уверены в этом?
Наши чувства это одно, я говорю, что наша обязанность доказать.
Оставшись один, подполковник достал из стола и открыл тоненькое дело, в котором лежали первые результаты наблюдений и сообщения. Эти данные пока ничем не связаны между собой, чтобы можно было сделать логический вывод. Приходилось действовать вслепую, наугад прощупывать. Строительство завода подходит к концу, возможно враг втерся в числю строителей? Тут еще человек с лодки