Вокруг все спали. Свеча мигала в спертом, тяжелом воздухе. Время от времени кто-то всхрапывал, вскрикивала во сне женщина.
Коля осторожно толкнул Арсения.
Убери грабки, локш потянешь! со сна крикнул Арсений и открыл глаза. Увидев Колю, пришел в себя, спросил: Ночь?
Утро скоро, сказал Коля. Вон, развидняется уже И чего это вы такое сказали? с любопытством закончил он.
Убери руки, ничего не получишь, перевел Арсений. Это на уркаганском языке, есть, понимаешь, такая страна уркагания и живут в ней урки, я тебе говорил.
А где она? спросил Коля. Интересно бы поглядеть?
Придет время побываешь, пообещал Арсений. Есть хочешь?
Как из ружья! признался Коля.
Арсений открыл чемодан, заглянул в него, потом перевел взгляд на Колю.
тебя на площадь выведу. А там плыви, отрок, в море житейское, как и заповедал тебе отец Серафим.
Коля ухватил Арсения за рукав, и они двинулись. Вокруг ругались, толкались, кто-то кричал диким голосом: «Ой, порезали!», кто-то вторил: «Ой, ограбили!» Коля только успевал головой вертеть все хотелось услышать, увидеть, рассмотреть: и крышу дебаркадера, набранную из мелких стекол, и невиданное здание вокзала, и странно одетых баб в пушистых меховых воротниках, с черными, глубокими глазницами и длинными волосами, на которых колыхались огромные шляпы.
На перроне митинговали. Интеллигент в мятой шляпе, ежесекундно поправляя развевающийся шарф, бросал в толпу злые слова о спекулянтах, которые вывозят хлеб из России, обрекают народ на голод. Какой-то солдат заорал: «Даешь!», все подхватили и начали размахивать руками и кричать, и Коля понял, что толпа выражает оратору свое полное сочувствие. Под восторженные вопли интеллигент слез с ящика из-под монпасье и уступил место строгому человеку в кожаной куртке.
Комиссар Из Смольного, небось, услышал Коля. Этот сейчас скажет
Товарищи! негромко сказал комиссар. Мы объявили вне закона хищников, мародеров, спекулянтов. Они враги народа! Задерживайте хулиганов и черносотенных агитаторов! Доставляйте их комиссарам Советов! Беспорядков не будет, товарищи! А тех, кто попытается вызвать на улицах Петрограда смуту, грабежи, поножовщину или стрельбу, мы сотрем с лица земли! Дело народа и революции в твердых руках, товарищи!
И снова толпа начала восторженно приветствовать оратора.
Видишь, как люди не хотят, вдруг сказал Коля. Не хотят, чтобы разбойники были. А ты чего говорил?
«Ах ты, сволочь, Арсений даже задохнулся от ярости. Я же тебя, змеюка, на своих плечах из дерьма вытащил, а ты, пащенок, туда же Ну, постой».
Тюря ты, сказал Арсений вслух. Деревня неумытая. Мы таких говорков сшибали с бугорков, понял? Он кто? Еврей. Жид, другими словами. А жиды, как известно, Христа распяли. Понял, дурак?
На такой «веский довод» у Коли не нашлось ответа.
«Грамотный, черт, подумал он. Голыми руками не возьмешь»
Они вышли на привокзальную площадь. У тротуара валялась дохлая лошадь, ветер перегонял через нее обрывки бумаг. Навстречу шла шумная, пьяная компания. Матросики обнимали барышень в шляпках, краснорожий парень в гетрах рвал мехи трехрядки:
Матросики окружили генерала с семейством: женой в черном кружевном платке и сыном-гимназистом. Генерал был в шинели без погон, на околыше фуражки чернел овал от кокарды.
Давай, Степа! крикнул кто-то, и краснорожий пустился вприсядку вокруг генеральской жены:
Генерал схватил жену и сына за руки, бросился бежать.
Веселая компания захохотала и удалилась, обнявшись. Над площадью долго еще звенели переливы гармошки.
Коля зазевался и наступил на ногу мордастому мужчине с саквояжем, на затылке незнакомца каким-то чудом держался котелок.
О-ох, простонал
мордастый, отталкивая Колю, ощерился, процедил: Парчушник
Коля увидел разом помертвевшее лицо Арсения, развел руками, сказал смущенно мордастому:
Извиняйте. Ненароком мы
Мордастый ударил Колю под дых: раз, второй, третий
Коля не ожидал этого и защититься не успел. Он опустился на асфальт и только хватал ртом воздух.
Толпа брызнула в стороны.
Убивают! завопила бабка с узлом.
Мордастый пнул Колю ногой и сказал:
Я бы тебя, фраер, на месте пришил, да у меня вон к нему, он кивнул на Арсения, дело есть Он шагнул в сторону и исчез растворился в толпе.
Арсений, икая от страха и растерянности, поклонился ему в спину, дернул Колю за рукав:
Вставай, рвем когти!
Чего? не понял Коля, с трудом поднимаясь и отряхивая одежду.
А то, что слинять нам надо! нервно сказал Арсений.
Он задумчиво посмотрел на Колю, словно заново его оценивая:
Если что поможешь мне?
Само собой сказал Коля и добавил зло: Убью я этого змея. Вот только пусть мне попадется еще раз!
Нельзя, сказал Арсений. Сеня Милый это
Да хоть кто! Коля обозлился окончательно. Убью, и весь сказ!
Пахан он. За ним знаешь сколько людей? Они нас на краю земли найдут! Иди за мной и молчи!