Кстати, а что калитка в стене? Она была заперта?
В принципе, она запиралась изнутри, однако замок вроде был сломан. Достаточно дернуть снаружи и калитка открыта.
Довольно опрометчиво.
Согласен. Хэйкити перед убийством порядком ослабел: почти ничего не ел, мучился от бессонницы, пил таблетки. Напился снотворного, получил удар по затылку, да еще и оказался в запертой комнате Странно все это. Бессмыслица полная.
И еще бороду ему отрезали.
Но это-то тут при чем?
Митараи раздраженно помахал пальцем у себя перед носом:
Если он погиб от удара по затылку, значит, это точно убийство. Но зачем убийце понадобилось запирать мастерскую? Хотел инсценировать самоубийство?
Я хмыкнул. У меня был готов ответ на этот вопрос:
Начнем со снотворного. Как я уже говорил, когда рассказывал про следы, Хэйкити принял таблетки в присутствии гостей. Двух или одного, мужчины. Из этих двух вариантов гораздо более вероятен второй. И конечно же, Хэйкити знал этого мужчину, был с ним в довольно близких отношениях. Это могли быть или его брат Ёсио, или Хэйтаро из галереи «Медичи».
Выходит, у Хэйкити, кроме фигурирующих в записках лиц, других близких людей не было?
Были два-три художника, с которыми он познакомился в «Медичи», и несколько завсегдатаев питейного заведения «Хурма», упомянутого в его записках. Не столько близких знакомых, сколько собутыльников. Среди них Гэндзо Огата, владелец мастерской, где делали манекены, и один из его работников по имени Тамио Ясукава.
Но все эти люди всего лишь хорошие знакомые, и среди них только один человек был у Хэйкити в мастерской. И то лишь один раз. И уж конечно, его не стоит записывать в друзья Хэйкити. Поэтому даже если в ночь, когда произошло убийство, кто-то из этих людей оказался в мастерской, для него это был первый визит к художнику. Стал бы Хэйкити пить снотворное в присутствии таких людей?
Да-а А Ёсио и Хэйтаро? По ним что полиция решила?
Их признали непричастными к убийству. У обоих оказалось алиби, хотя и не очень надежное. Возьмем Хэйтаро. Двадцать пятого февраля, примерно до половины одиннадцатого вечера, он играл в карты с друзьями в галерее «Медичи» на Гиндзе. Там же присутствовала его мать, Ясуэ Томита. Они собрались посидеть после закрытия галереи. Гости разошлись около двадцати минут одиннадцатого, а в половине одиннадцатого мать и сын поднялись на второй этаж и разошлись по своим спальням. Если Хэйтаро убийца, он должен был добраться до мастерской Хэйкити за тридцать-сорок минут. Возможно ли было уложиться от Гиндзы до Охара-мати в районе Мэгуро за сорок минут при сильном снегопаде?
А если мать и сын сговорились убить Хэйкити? В таком случае они могли выбежать из «Медичи» сразу после ухода гостей, и у них было около пятидесяти минут, чтобы доехать до мастерской. Счет шел на минуты.
Но даже если так и было, непонятен мотив преступления. Если говорить только о Хэйтаро, полностью отрицать существование у него мотивов для убийства мы не можем. Хотя мотивчики, конечно, так себе. Хэйтаро мог обижаться на безразличие и безответственность отца если Хэйкити им был. Или на то, что Хэйкити причинил страдания его матери. Однако стоит включить в эту комбинацию Ясуэ, как все запутывается. Она была с Хэйкити в добрых отношениях. Еще их связывала работа. Хэйкити сдавал в галерею Ясуэ свои картины. Убивать его было просто глупо с коммерческой точки зрения. Картины Хэйкити после его смерти, особенно после окончания войны, продавались очень дорого. Но поскольку у Ясуэ не было с ним четкого контракта, она мало что получила от этого.
Так или иначе, следственный эксперимент показал, что доехать от Гиндзы до Мэгуро ночью по заснеженным улицам за сорок минут было невозможно.
Угу.
Теперь о Ёсио. В день убийства, двадцать пятого, он уехал в Тохоку и вернулся в Токио поздно ночью двадцать седьмого. Алиби у него не идеальное, хотя точно известно, что он встречался с приятелем в Цугару . Ёсио был в этом городе, тут не может быть сомнений. Говорить о его поездке можно много, но я опущу подробности.
В деле об убийстве Хэйкити у многих лиц алиби,
подобно Ёсио, оказалось не стопроцентным. Я бы даже сказал, почти у всех. Взять, к примеру, жену Ёсио, Аяко. Муж был в командировке, дочери у Масако, а она в ту ночь осталась дома одна. Без алиби.
А что, если она и была той самой натурщицей?
В сорок шесть лет?
Мда-а
У женщин, имевших отношение к этому делу, с алиби проблемы. Возьмем для начала старшую дочь Хэйкити, Кадзуэ. Она была в разводе и проживала одна в Каминогэ. По тем временам порядочная дыра. Естественно, алиби она доказать не могла.
Теперь Масако со своими дочками. Как обычно, они сама Масако, дочери Томоко, Акико и Юкико и племянницы Рэйко и Нобуё собрались в главном доме обсудить свои женские дела. В десять часов все разошлись по своим комнатам. Отсутствовала лишь Токико, которая в тот день ездила в Хоя к матери.
В доме, кроме кухни и небольшого холла-гостиной, где девушки занимались танцами и музыкой, было еще шесть спальных комнат. Хэйкити в доме совсем не жил, отдавая предпочтение мастерской. У Масако и ее дочерей были отдельные спальни, Рэйко и Нобуё спали вместе в одной комнате.