Нет.
Я вообще такого не замечал, - говорит Джонас.
Лорелея смотрит на меня. Клянусь, мужчины никогда ничего не замечают.
Я заметил, что никому не интересно играть в Скрэббл, - говорит Ларри, берет свою стопку плиток и бесцеремонно бросает их в коробку. Хватит, я ухожу домой.
Это было для нас настолько неожиданно, что мы не нашлись, что сказать. Лорелея вскакивает и следует за мужем к входной двери.
Ларри? Ларри! - Она оглядывается на нас и качает головой. Извините, я не знаю, что на него нашло! Я тебе попозже позвоню, Анджела.
Мы с Джонасом слышим, как с глухим стуком захлопывается входная дверь, и ошеломленно смотрим друг на друга. Затем он берет бутылку вина. Не пропадать же добру, - говорит он и наполняет мой бокал до краев.
Что только что произошло?
Ларри превращается в сварливого старика, вот что".
Нет, сегодня с ним явно что-то не так. Он сварливее, чем обычно. Игра в Скрэббл теперь испорчена, и я тоже собираюсь бросить свои фишки в коробку, когда внезапно понимаю, что могла бы составить с их помощью: "опасность", и это принесло бы мне тройной балл за слово. Это было бы пощечиной надменному Ларри, и мне становится жаль что его здесь нет, хотелось бы посмотреть на его морду, когда я отбираю у него очки. Но всякий раз, когда он здесь, я так пугаюсь его, что мой мозг отключается. Не знаю, как только Лорелея уживается с этим мужчиной.
Она тоже не знает.
«Что?»
Она сама мне так сказала.
Когда она тебе это сказала?
Джонас пожимает плечами, делает глоток вина. Возможно, это было несколько лет назад, когда мы встречались за кофе.
Вы двое встретились за кофе?
Я предпочел бы встретиться с тобой, но тогда была замужем.
Она тоже была замужем. И до сих пор замужем.
Ну, что я могу сказать? Дамы рассказывают мне о своих проблемах, и я слушаю. Я очень хорошо слушаю.
Что еще было между вами двумя?
Его губы растягиваются в улыбке, как бы говорящей "это-я-съел-канарейку". Ты ревнуешь?
"Нет! Я просто...
Расслабься, Энджи. Между нами ничего не было. Она не в моем вкусе. Слишком тощая, не за что ухватиться. Мне нравятся женщины с пухлыми ручками, понимаешь о чем я?
Не уверена, что мне нравится такой комплимент, но я пропускаю это мимо ушей. Меня больше интересует, что он может сказать о Лорелее и Ларри.
Он издевается над ней? - спрашиваю я .
Что? Ларри? Джонас смеется. С его тощими куриными ножками? Нет, проблема не в этом.
Тогда в чем же?
Я обещал ей, что никому не буду рассказывать об этом.
Но когда ты мне уже столько всего рассказал, ты не можешь остановиться посреди рассказа.
Он кладет руку на сердце. Есть некоторые вещи, которые настоящий джентльмен никогда не сделает. И одна из них - разглашение женских секретов. В этом смысле ты можешь доверять мне, Энджи. Потому что о твоих секретах я никогда бы никому не проболтался. Он пристально смотрит мне в глаза, и я почти чувствую, как он ползает у меня в голове, исследуя извилины моего мозга.
У меня нет никаких секретов.
Все так говорят. - Он одаривает меня лукавой улыбкой. Может быть, тебе пора завести несколько секретиков?.
Ты когда-нибудь угомонишься, Джонас?
Можешь ли ты винить меня за попытку? Ты привлекательная женщина, и живешь прямо через дорогу. Это все равно что смотреть в витрину кондитерской и никогда не иметь возможности что-нибудь купить. Он осушает свой бокал и ставит его на стол. Слушай, я знаю, что ты всем сердцем привязана к Винсу. Но если ты когда-нибудь передумаешь, ты знаешь, где я живу.
Я провожаю его до двери, как и подобает вежливой хозяйке. Он и вправду выглядит разочарованным, что мне должно быть лестно, но вместо этого мне просто грустно за него. Я смотрю, как он переходит улицу к своему дому, и думаю о том, как он один забирается в постель, один просыпается, один ест завтрак. Я, по крайней мере, могу с нетерпением ждать возвращения Винса домой ко мне, как только его сестра снова сможет постоять за себя, но у Джонаса таких перспектив нет. По крайней мере, не сейчас. В его доме загорается свет, и теперь он появляется в окне своей гостиной. И снова он поднимает тяжести, поддерживая свои мышцы в тонусе и готовясь к следующим завоеваниям.
Еще одно движение привлекает мое внимание. На этот раз мой интерес возбудили отнюдь не Грины, а Ларри Леопольд, выезжающий задним ходом со своей подъездной дорожки. Я не думаю, что он замечает меня, когда проезжает мимо моего дома, и это хорошо; я не хочу, чтобы он думал, будто я только тем и занимаюсь, что шпионю за своими соседями. Но сейчас уже больше десяти вечера, и мне интересно, куда он едет в такой час. Последние несколько недель я был так сосредоточена на Трише, а затем на Гринах, что не обращала внимания на то, что еще происходит по соседству. Джонас сказал правду: у каждого есть секреты.
Теперь я задаюсь вопросом о Ларри.
Я собираюсь закрыть дверь, когда замечаю что-то белое, лежащее у моих ног - листок бумаги. Должно быть, он застрял в двери и выпорхнул, когда мои гости ушли. Я беру его и заношу внутрь, чтобы почитать при свете в фойе.
Сообщение состоит всего из нескольких слов, и, судя по размашистому почерку, его написала женщина.