Исрун приложила немало усилий, чтобы убедить эту милую девушку согласиться на интервью. И та в конце концов сдалась, но у Исрун зародилось сомнение в том, что это была хорошая идея. Беспокойные собеседники иногда очень плохо смотрятся на экране, и приходится переснимать их ответы снова и снова, даже короткие предложения. Лучше уж политики: они-то, как правило, умеют свободно говорить.
А люди точно не заметят на своих экранах, что я нервничаю? спросила девушка.
Бог с вами, никто ничего не заметит.
Но если выйдет плохо, вы ведь удалите интервью? И взамен просто приведете мои слова?
Разумеется, снова соврала она и даже почувствовала легкий укол совести, но цель оправдывала средства.
Эта женщина знала все о пеплопаде и вулканическом загрязнении, и с собеседником в кадре репортаж явно будет живее. Но на практике интервью получилось ужасным. После десятого дубля оператор бросил на Исрун недобрый взгляд и был готов убить ее.
Наконец она сказала:
Ладно, нам пора идти. Думаю, я смогу что-нибудь из этого сделать.
Надеюсь.
Прощаясь, девушка
пожала Исрун руку, ее ладони были влажными от пота.
Да, вот оно как бывает: для некоторых и минута славы это тяжкое бремя, с удивлением подумала Исрун.
В течение дня ситуация будет ухудшаться, предупредила девушка из метеобюро.
И это была хорошая новость возможно, пойдет в начальный блок выпуска, хотя обнаружение тела, разумеется, новость номер один.
Когда Исрун вернулась в отдел, все только и говорили об убийстве.
Мы выяснили его имя, крикнул Ивар Кормаку. Элиас Фрейссон. Зарегистрирован в Сиглуфьордюре. Подрядчик. Занимался какой-то благотворительностью на севере. И это придает делу новый интересный поворот. Убит филантроп! Что-то в этом духе. Поищи какой-нибудь хороший ракурс.
Хороший ракурс? переспросил Кормак. Человека убили. Неужели этого недостаточно?
Ивар растерянно улыбнулся и обратился к Исрун, зная, что та насмехаться не будет:
Как там твои новостишки?
Хорошо.
Она беспокойно отвела взгляд. Раньше она никому не позволила бы так себя топтать.
Ивар.
Он поднял глаза. У стола стояла Исрун. Что она, собственно, хотела? Может, пристыдить его за шутку о «новостишках» спустя четверть часа. Вряд ли.
А ты разве не должна заканчивать сюжет о вулканическом пепле? резко спросил Ивар.
На работе он ни с кем не стремился быть вежливым. Разумеется, за исключением начальства.
Она замялась.
Ну, давай прямо к делу. Он тяжело вздохнул.
Я хотела бы посмотреть это дело об убийстве вместе с Комми. У меня сейчас как раз есть время. От волнения у нее раскраснелись щеки.
Есть время? Звучит не очень хорошо.
В ближайшие дни я дежурю, так что легко смогу на этом сосредоточиться, сказала она более решительно, чем обычно.
Он удивленно пожал плечами:
У нас не так много людей, чтобы направить туда сразу двоих. Ты смонтировала сюжет о лете?
Нет еще, но в целом он практически готов. Разве стажеры не могут его закончить?
Посмотрим. Мы, вероятно, поставим его в поздние новости. А выброс пепла? Ивар начинал терять терпение.
Ну я взяла интервью у сотрудницы метеобюро. Его можно будет использовать, сказала она сконфуженно, затем добавила: Я бы хотела поехать на север.
На север? переспросил Ивар удивленно.
Да, на север, в Скагафьордюр. Туда, где нашли тело. Возможно, и в Сиглуфьордюр.
Черт возьми, Исрун, мы не можем вот так взять и отправить тебя в провинцию. Вопрос исчерпан.
Но
Вопрос исчерпан.
Дело в том она понизила голос и наклонилась к нему, что мне тут недавно звонили. Думаю, нам нельзя этого упускать.
Звонили? Рассказывай. Кто звонил? спросил он резким голосом.
К сожалению, я не могу сказать.
Почему не можешь, черт возьми? Он даже перестал стучать по столу.
Звонил мой друг из Акюрейри. Сказал, что знает этого типа. Но я не уверена, что могу об этом рассказывать.
Ивар понизил голос:
Не тяни уже!
Тогда ты должен разрешить мне заняться этим делом.
Черт возьми. Хорошо. Делай, что хочешь.
Хотя это не предвещало ничего хорошего. Если так пойдет, она может стать опасным соперником в борьбе за кресло руководителя отдела.
Он сообщил мне, что Элиас был замешан в контрабанде наркотиков там, на севере, прошептала она, словно разглашала государственную тайну.
В контрабанде наркотиков? Серьезно? Ивар удивленно вскинул брови. Постарайся что-нибудь об этом нарыть. Но я не могу обещать, что мы компенсируем тебе расходы на бензин и проживание. Разве что привезешь сенсацию. Затем добавил: И с оператором не могу помочь. Тебе придется самой договариваться с нашим корреспондентом на севере. Но только если возьмешь серьезное интервью. В противном случае просто сделаешь наброски и пришлешь текст Комми, чтобы тот использовал их в своем сюжете.
Последние слова он выделил особо. Если из этого действительно что-то выйдет, пусть лучше слава достанется Комми, а не Исрун.
Отлично.
Она улыбнулась. Он редко видел, чтобы она улыбалась.
Я поеду во второй половине дня. О расходах на гостиницу не беспокойся, я знаю, где в Акюрейри можно недорого остановиться. Я хорошо ориентируюсь в городе, ведь в свое время работала там в больнице.