Ари хотел отказаться, но у него не было на это сил, по крайней мере сейчас. Он вышел из больницы с твердым намерением выбросить повязку, как только доберется до участка, а затем проклял свое упрямство. Действительно, было бы хорошо дать его плечу отдохнуть.
Он был уже недалеко от участка, как вдруг развернулся и пошел обратно в сторону больницы. Ари решил кое-что проверить там, надеясь, что это поможет ему выяснить, кто же проник в его дом той ночью.
Он сел за компьютер, не сказав Томасу ни слова, и стал рассматривать фотографии, сделанные в театре.
Пастор будет носить перевязь?
Томас дружески улыбался.
Что?.. Да. Конечно. Растяжение. Мне велели несколько дней отдыхать.
Я так и думал. Вы с Хлинюром поменяетесь, я попрошу его выйти завтра и поработать всю неделю, а ты заступишь на выходные.
Мне лучше на работе. Дома делать нечего.
Кроме как думать о работе, Угле и Кристине.
Давай будем слушаться врача. Наставнический тон напомнил Ари его отца. Тот сказал бы то же самое.
Ладно. Но я буду бродить в округе как неприкаянный.
Пожалуйста, если хочешь. Но ты не на дежурстве, запомни это.
Ари опять вернулся к фотографиям. Он хотел удостовериться в правильности своих догадок, прежде чем поделиться ими с Томасом.
Что они упустили? Он просматривал фотографии снова и снова, но безрезультатно.
Его охватило отчаяние.
Единственное, что ему приходило в голову, это показать их Угле. В конце концов, она была тем человеком, которому он доверял. Может, она что-то заметит. Но все было не так просто. Им предстоит говорить об этом деле и еще о наследстве И он собирается показывать ей фотографии места предполагаемого преступления, притом что она сама ну, в общем, находится под подозрением.
Ари перекинул фотографии на флешку и сунул ее в карман.
Он решил сделать это. Встретиться с Углой и послушать, что она скажет по этому поводу.
Он всегда был выше своих сверстников по росту и сильнее. Но вместо того чтобы использовать свою силу для помощи одноклассникам, которые в ней нуждались, он обнаружил, что дразнить их было гораздо приятнее. «Дразнить» не совсем подходящее слово.
Издеваться, унижать так правильнее. Он просыпался иногда среди ночи в холодном поту, вспоминая свои старые грехи, и повторял: «За это я попаду в ад».
Все это было очень давно, и теперь он стал другим человеком. Переехал на север, в Сиглуфьордюр. Но избавиться от воспоминаний
или родилась во время войны, кто-то, кому сейчас за шестьдесят? Пальми? Ульвюр?
Вряд ли. Пальми слишком старый, а Ульвюр все знают, кто его отец. Он погиб в море. Нет Томас подумал. Может быть, Нина.
Нина?
Она немного старше меня, значит родилась примерно в сорок пятом году.
А почему ты о ней вспомнил? спросил Ари.
Извини, командир. Иногда я исхожу из того, что ты знаешь столько же, сколько и я, все обо всех
Ближе к делу.
Ари нетерпеливо посмотрел на Томаса, который, шевеля бровью, продолжил:
Нину воспитывали ее мать и отчим, и она взяла его имя. Ее мать переехала к нему вскоре после того, как забеременела, и я понятия не имею, кем был настоящий отец Нины. Если я правильно помню, ее мать жила на юге во время войны, так что, полагаю, это был какой-то солдат.
Привет. Она выглядела немного смущенной. И, как всегда, приветливой, красивой, завораживающей. Что я вижу! Угла весело показала на перевязь.
По ее приему Ари почувствовал, что их отношения меняются, превращаясь в нечто, чего он не ожидал, когда они впервые встретились. Между ними не было никаких договоренностей, и Ари надеялся, что она не будет подталкивать его к серьезному разговору. Ему нужно было прояснить отношения с Кристиной, и он все еще не решил, чего он действительно хочет.
Ари пытался убедить себя в том, что Кристина больше не желает иметь с ним дела. Между ними все кончено. Они очень мало говорили, и последний телефонный звонок резко оборвался, так как она была занята на работе. Но в глубине души Ари знал, что она всегда была такой и не любила тратить время на бесполезные разговоры или высосанные из пальца темы.
С Углой ему было легко. Он чувствовал покой, когда она была рядом. Сейчас он больше, чем когда-либо, нуждался в тепле и поддержке. Его кошмары становились все хуже, то же самое касалось и клаустрофобии. Сначала он просто боялся, что его погребет под снегом, но теперь, когда это фактически произошло в этом отрезанном от мира месте, Ари почти физически ощущал, что долго так не выдержит. И эта чертова тьма давила на него. Но он продолжал работать, чтобы сохранить здравый рассудок. Дорога все еще была закрыта, и в тот вечер обрушилась еще одна лавина, правда в этот раз поменьше. Ари отчаянно не хватало рядом близкого человека.
Относительно наследства сказала Угла, когда они сели. Я ничего не знала о нем. Поверь мне.
Конечно, Угла. Конечно. Хрольвюр был непредсказуемым человеком. Тебе нечего стыдиться. Ты пришлась ему по душе, вы были друзьями. Нет ничего странного, что он упомянул тебя в завещании.
Но это чересчур. Я вряд ли смогу принять это.
Глупости. Вполне можешь принять. Будешь по-королевски жить в прекрасном доме, а подвал сдавать. Или можешь сдавать весь дом, а на эти деньги поедешь учиться.