С очень хорошей имитацией оскорбленного достоинства на лице я направился к помойке, где возились остальные лабораторные крысы.
Камилла Фидж в поисках отпечатков пальцев ползала по куче мусора. Эта коренастая женщина с короткой стрижкой,
лет тридцати пяти, никогда не реагировала на мои легкие и элегантные комплименты. Увидев меня, она встала на коленки, покраснела и проводила взглядом, не сказав ни слова. Она всегда так уставится на меня, а потом краснеет.
На дальнем конце помойки, на перевернутом ящике из-под молока, сидел Вине Мацуока и копался в горсти мелкого мусора. Он наполовину японец и любит шутить, что на его долю пришлась меньшая половина. По крайней мере он считал это шуткой.
В открытой азиатской улыбке Винса есть что-то слегка неестественное. Как будто он научился ей по книге с картинками. Даже когда он проделывает над копами положенные по штату грязные шутки и приколы, никто не злится на него. Правда, никто и не смеется, но Винса это не останавливает. Он продолжает воспроизводить свои корректные ритуальные жесты, однако всегда кажется, что он просто прикидывается. Думаю, именно потому он мне и нравится. Еще один парень, притворяющийся человеком, прямо как я.
Ну, Декстер, произнес Вине, не поднимая глаз, что привело тебя сюда?
Я приехал, чтобы увидеть, как настоящие эксперты действуют в полностью профессиональной атмосфере. Не встречал здесь таких?
Ха-ха, ответил он. Предполагалось, что это смех, однако он был еще фальшивее его улыбки. Тебе мерещится, что ты в Бостоне? Вине что-то нашел, повернул к свету и прищурился. Серьезно, почему ты здесь?
Почему бы мне здесь не быть, Вине? произнес я, стараясь наглядно возмутиться. Здесь произошло преступление, не так ли?
Ты занимаешься кровью.
Он отбросил в сторону то, что рассматривал, и снова принялся за поиски.
Не спорю.
Он посмотрел на меня с самой фальшивой улыбкой в мире.
Здесь нет крови, Декс.
Не понял?
У меня голова слегка пошла кругом.
Здесь нет крови ни внутри, ни снаружи, ни рядом. Вообще нет крови, Декс. Такого я еще не видел.
Совсем нет крови Я понял, что повторяю эту фразу про себя, с каждым разом все громче и громче. Липкой, горячей, ужасно тягучей крови. Ни пятнышка. Ни следа.
СОВСЕМ НЕТ КРОВИ.
Почему я об этом раньше не подумал? Такое ощущение, как будто нашел недостающее звено неизвестно к чему.
Я не претендую на понимание того, что связывает Декстера и кровь. Иногда от мыслей об этом у меня начинают постукивать зубы, однако кровь стала моей карьерой, моей наукой, частью моей реальной работы. Очевидно, какие-то глубинные процессы должны происходить, но мне как-то тяжеловато все время ими интересоваться. Я есть то, что есть, и разве не приятно провести ночь, препарируя убийцу детей?
Но здесь
У тебя все нормально? спросил Вине.
Фантастика. Как он это сделал?
Возможны варианты.
Вине рассматривал горсть кофейной гущи, передвигая ее частички пальцем, затянутым в резину перчатки.
Что за варианты, Вине?
Смотря, кто он такой и зачем он это делает. Я покачал головой.
Иногда ты прилагаешь слишком много усилий, чтобы тебя не понимали, Вине. Как убийца избавился от крови?
Трудно сказать прямо сейчас. Мы не нашли ни капли. Да и тело не в слишком хорошем состоянии, так что обнаружить что-либо будет нелегко.
Вот это уже менее интересно. Я люблю оставлять аккуратные тела. Ни суеты, ни грязи, ни капающей крови. Если этот убийца всего-навсего еще один пес, грызущий свою кость, меня он не интересует.
Я вздохнул с некоторым облегчением и спросил:
А где тело?
Вине дернул головой в сторону, показав на точку футах в двадцати.
Вон там. С Ла Гэртой.
О Боже, вздохнул я. Дело ведет Ла Гэрта? Вине снова улыбнулся мне своей притворной улыбкой.
Убийце повезло.
Посмотрев в ту сторону, я увидел группу людей, стоящих вокруг кучки аккуратных мешков для мусора.
Ничего не вижу, сказал я.
Да там же. Мешки. Каждый это часть тела. Он разрезал жертву на куски и каждый из них запаковал, точно рождественский подарок. Ты когда-нибудь видел что-то подобное?
Конечно, да.
Именно так поступаю и я.
Глава 3
Не то чтобы вид расчлененных тел когда-либо действовал мне на нервы, о нет. Меня немного возмущают изуродованные, у них нехорошие
флюиды неприглядная картина. Все остальное не хуже, чем тощие ребра в мясной лавке. А вот новичков и случайных гостей от сцен убийств тянет блевануть, и по какой-то причине здесь они блюют намного меньше, чем на севере. Видимо, солнце снижает остроту восприятия. Оно все очищает, делает опрятнее. Может быть, потому я и люблю Майами. Такой чистый город.
В Майами уже пришел чудесный жаркий день. Каждый, кто с утра надел пиджак, теперь гадает, как бы от него избавиться. Увы, на неухоженной парковке такого места не найти. Здесь пять или шесть машин да мусорный контейнер. Его запихнули в угол рядом с кафе; позади него розовая оштукатуренная стена с колючей проволокой сверху. Тут же задняя дверь в кафе. Угрюмая молодая женщина сновала взад-вперед, делая на копах и техническом персонале быстрый бизнес, подавая café cubano и pasteles. У горстки разномастных копов в пиджаках, которые околачиваются по местам убийств то ли чтобы помелькать и оказать давление на следствие, то ли чтобы быть в курсе, теперь появилось еще несколько развлечений. Кофе, пирожок и пиджак.