Да где все? Почему деньги оставили без присмотра?
Видимо, отлучились, спокойно сказала Тельма.
Миссис Купер. Банти мрачно покачала головой, в глазах искрилось предвкушение надвигающейся катастрофы. У нас тут все очень плохо! Очень!
За годы совместной работы Тельма много раз слышала, как Банти причитала по самым разным поводам: из-за драки на площадке и из-за застрявшей в ксероксе бумаги и каждый раз это была катастрофа. Тельма незаметно фыркнула себе под нос. С Банти никогда не знаешь наверняка. Она как тот мальчик, что кричал «Волки!».
Банти сделала шаг вперед, глаза ее забегали по комнате. Спокойная вроде бы.
Как думаете, может, что-то случилось?
Тельма и правда так думала, но не хотела пускаться в поспешные догадки, которые, зная Банти, быстро разлетятся по женским чатам в вотсапе.
Оставайтесь тут, я пойду проверю, сказала она.
Банти уже было открыла рот, очевидно, чтобы возразить, но что-то в тоне Тельмы ее остановило может, сдержанная властность, свойственная каждому, кто преподавал больше тридцати семи лет.
Начну считать деньги, сказала медсестра, снова сканируя глазами комнату.
Тельма заметила ряды бутылок, которые должны были стать призами в лотерее, и коротко помолилась про себя.
Выйдя из учительской, она повернула налево и ушла вглубь школы, все дальше и дальше от шума в актовом зале. Первая же дверь, к которой она подошла, тоже была открыта, хотя должна была быть заперта. На ней висела стильного бордового цвета табличка с золотыми буквами: «Кейли Бриттен директор».
Из кабинета доносились громкие, заряженные паникой голоса.
Надо вызвать полицию, миссис Бриттен!
Нет, отказ был решительным, но в нем читалось напряжение.
Тельма постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла.
И попала в комнату, в которой явно что-то случилось. Тельма это тут же поняла по языку тел четырех женщин: три стояли, а четвертая сидела за внушительным деревянным столом, который вписался бы скорее в кабинет из «Аббатства Даунтон». Прямо на этом столе и лежал развернутый лист бумаги, и все смотрели на него с разной степенью тревоги и испуга.
Одну из женщин Тельма очень хорошо знала Линду Барли замдиректора, супругу местного мастера Мэтта, ярую поклонницу печенья и Spice Girls. Рядом, осуждающе смотря на Тельму, стояла, как всегда опрятная, офис-менеджер Николь. На обеих женщинах были строгие серые блузки, которые, как уже знала Тельма, стали некой школьной формой. Шея Николь была обвязана толстым бирюзовым шарфом странный выбор для такого теплого дня. Третья, высокая
женщина с рыжими волосами, весь вечер бегала как заведенная вперед-назад, руководя волонтерами и выдавая сдачу. Сейчас она согнулась над столом, ладонями упираясь в красновато-коричневую столешницу, на фоне которой лист бумаги был ярким белым пятном. В роскошном офисном кресле сидела четвертая женщина, в брендовом молочном костюме, с пышной копной темно-русых волос. По одному ее виду было ясно, это не кто иная, как Кейли Бриттен, директриса школы Святого Варнавы при академии Лоудстоун. Но ни она, ни другие три женщины не произвели на Тельму сильного впечатления.
Потому что она была поражена самим кабинетом.
Он был прекрасно знаком ей со времен предыдущего директора Фэй. Но, как и вся школа, кабинет сильно изменился. Больше не было ни уютного беспорядка, ни полок, заставленных книгами для школьных собраний, ни привычного глазу календаря от Майка Хоппера, ни вываливающихся из шкафчиков стола спиралей для папок и лотков под бумаги. Унылый оливковый цвет стен, свойственный всем образовательным учреждениям Северного Йоркшира, был закрашен светло-серым, а ковровое покрытие поменяли на что-то плюшевое и алое. Помещение стало сугубо офисным, даже спартанским. Нотку спонтанности добавлял лишь занимающий всю стену напротив стола огромный морской пейзаж танец насыщенного серого, зеленого и оранжевого.
Вы что-то хотели? По неприветливому тону Кейли и самым разным выражениям лиц остальных присутствующих Тельма окончательно убедилась, что пришла в неподходящий момент. Эта часть школы закрыта для посторонних.
Это Тельма, она не посторонний, сказала Линда Барли с таким облегчением, которое, наверное, в ее голове было достаточно красноречивым. Тельма Купер. Ей можно довериться, миссис Бриттен. Она у нас раньше работала.
Тельма заметила, как формально Линда обратилась к директрисе. Это было совсем не похоже на дружелюбную Линду, которая неизменно обращалась ко всем по имени или даже чаще просто «дорогуша».
Нужна еще мелочь на сдачу, сказала Тельма.
Николь, теребящая шарф, повернулась к Линде:
Вы же не бросили там все без присмотра?
В ее голосе сквозила неприкрытая попытка снять с себя любую вину, уголки губ Линды обеспокоенно опустились.
Там есть кому присмотреть. Тельма вытолкнула из головы мысли о призовых бутылках очередной молитвой.
Главное, чтобы этот кто-то не исчез с деньгами, сказала Николь.
Так, впервые заговорила рыжая девушка, если мы все-таки хотим провести лотерею, надо уже выдвигаться.
Голос у нее был резкий, почти угрюмый.