Мисс Мэйнуоринг, я так рада, что вы смогли встретиться со мной. Письма не приносят удовлетворения согласны? а разговор по телефону всегда кажется таким односторонним. Она неторопливо уселась, устремила тёмные глаза на Стейси и продолжила, как будто не было никакого перерыва. Видите ли, как я пыталась объяснить, это не просто заурядный случай, когда кто-то заказывает портрет. Моя мама всегда отказывалась, если её хотели рисовать. Конечно, когда она выступала на сцене, её фотографировали, но только в какой-то роли. У неё никогда не было обычной фотографии, изображающей её саму, и мы с сестрой, естественно, крайне заинтересованы в том, чтобы она замолчала и слегка развела руками. Я уверена, что вы понимаете.
Да, конечно, ответила Стейси. Её голос звучал прохладно и отстранённо. Три года назад всё было бы иначе. Она чувствовала эту разницу. И ненавидела её, что доставляло удовольствие. Если не носишь доспехи, тебя могут ранить, но иногда доспехи настолько жёстки, что их попросту нельзя носить.
Леди Минстрелл тем временем продолжала:
Мама видела некоторые ваши работы на выставке. В том числе миниатюру старика профессора Лэнгтона. Ей это очень понравилось, и когда она пришла домой, то сказала: «Вы вечно приставали ко мне, чтобы я согласилась позировать для портрета. Что ж, если вы сможете заполучить эту молодую женщину, я не выдвину ни единого возражения». Она снова слегка развела руками. Надеюсь, вы не сочтёте меня слишком грубой, но дело в том, что моя мама актриса, и выражается именно так. Не рассчитывайте, когда отправитесь рисовать, что она будет похожа на других людей, потому что такого никогда не было и не будет.
Стейси внезапно рассмеялась.
Я и не хотела бы рисовать её, если бы она была похожа!
Вы хотите нарисовать её? Я надеюсь, что это так.
Вы заставляете меня хотеть.
О, я так рада! Именно то, на что я надеялась, ведь это такая возможность! Моя мама действительно заинтересовалась. Знаете, её энергия до сих пор бьёт через край. Если бы вы отказались, она была бы вполне способна лично заявиться в город и сидеть на этом стуле, пока не убедила бы вас согласиться, так что будет гораздо легче, если мы сможем договориться. Перейдём к деталям. Когда вы можете приехать?
У Стейси промелькнула мысль: «Я не могу»
Но очень слабая. И когда Стейси посоветовала этой мысли не глупить, она мгновенно угасла. Стейси ощутила некое подобие триумфа, договорившись с леди Минстрелл о гонораре и обещав прибыть в Бёрдон через два дня.
Это в семи милях от Ледлингтона, и мы встретимся в три сорок пять.
ГЛАВА 3
Вернувшись к себе в комнату, Стейси развернула карту и разложила её на предмете мебели, который служил диваном днём и кроватью ночью. У неё, конечно, имелось две комнаты, но задняя была слишком маленькой и жаркой, чтобы спать в ней.
Она разложила карту и опустилась на колени, чтобы посмотреть на неё. Нашла Ледлингтон, Ледстоу в семи милях от него, волнистую линию побережья за ней. Бёрдон не был отмечен, но деревня под названием Хил тоже находилась в семи милях от Ледлингтона. Стейси нашла её почти сразу, на противоположной
стороне от Ледстоу, и вздохнула. Добрых четырнадцать миль от побережья. Уорн лежал прямо на берегу. Даже если бы Чарльз находился там, она могла отправляться в Бёрдон с лёгким сердцем. Четырнадцать миль довольно долгий путь. Кроме того, почему Чарльз должен обязательно оказаться в Уорне? Жить в Солтингсе ему не по карману.
Она отвлеклась на мгновение, вспомнив большой серый дом, стоявший среди старых деревьев, защищавших его от ветров Ла-Манша. И задумалась, что с ним стало продан, сдан, разделён на квартиры? Она задавалась вопросом, не воспротивился ли бы этому Чарльз. Но даже если и так, он бы никогда не показал это. Он никогда ничего не показывал. Возможно, потому, что ему нечего было показать. Он демонстрировал всем вокруг улыбающееся лицо и очаровывал мир по своему желанию, но беспокоило ли его что бы то ни было, кроме желания очаровать этот мир, она не знала и никогда не узнает.
Стейси быстро встала. Она свернула карту и бросила её на стул так, что полковник Олбери пришёл бы в ярость. Конечно, она редкостная дура, но не настолько же, чтобы проливать сентиментальные слёзы над картой и задумываться о Чарльзе? Для неё не имели никакого значения ни сам он, ни Солтингс. Она собиралась поехать в Бёрдон, чтобы нарисовать старую Майру Констэнтайн, а Бёрдон был в четырнадцати милях от Уорна.
До конца дня Стейси не имела ни минуты отдыха. До отъезда через два дня следовало переделать массу дел. Чем она и занялась, выбиваясь из сил, и так устала, что уснула почти сразу же, как только голова коснулась подушки. После чего Стейси пришлось увидеть сон о Солтингсе.
Это был необычайно яркий сон. Она шла по тропинке утёса. Там действительно была такая тропка. Стейси ненавидела её из-за крутого спуска к морю и узости, но во сне она оказалась ещё уже. Дорожка шла чуть ли не отвесно, а на стороне побережья вместо берега, ровного и лишь иногда слегка холмистого, возвышалась длинная нерушимая стена. Было довольно светло, но Стейси не видела ни море, ни верхнюю часть стены. Она слышала, как волны ползут по песку и укатываются обратно в море, как ветер с берега бьётся в стену, но сами прилив и ветер оставались скрытыми от глаз. Она должна была идти прямо. Она не знала, почему вынужденно, без знания или выбора. Стена представляла собой вертикально стоявшую карту полковника Олбери, на которую были нанесены все города, дороги и реки. И в том числе тропа утёса. И каждый шаг Стейси. Она миновала Солтингс, и путь вёл её к Уорну. И там закончится путь, потому что скалистый склон опустится в деревню. В любую минуту начнётся снижение, и она увидит деревья, закрывавшие Уорн-Хаус, и крыши деревенских домов внизу. Только что-то было не так путь продолжал тянуться вперёд и никуда не вёл. Сверху раздался голос: «Куда, Стейси, куда?» И она ответила: «В Уорн». Голос произнёс: «Не ходи. Я предупреждаю тебя не ходи в Уорн». Потом он угас, и Стейси увидела Чарльза, идущего к ней навстречу по узкой тропинке. Им предстояла неизбежная встреча, если бы никто из них не повернул назад. Но повернуть было невозможно путь превратился в точку, в одну из узких линий, нанесённых на карту полковника Олбери. Чарльз улыбнулся Стейси, как и всегда, а она упала лицом в шуршавшую карту и проснулась.