Но ведь буквально тысячи людей государственного аппарата несколько суток бесполезно искали. Он и сам в ряде случаев возглавлял тщательный розыск. Ничего не нашли! А тут появляется один, не сказать либо просто наглый нахал, либо гениальный следователь и говорит, что мне надо двое суток и я все раскрою. Вот ведь!
Николай с трудом подавил вспышку, в чем-то похожую на праведный гнев. Бог с ним, пусть делает, что хочет. Сколько уже было раньше, когда только способы, применяемые сыщиком, помогали раскрыть гибельное вроде бы дело.
А отмеченный великим князем срок вполне устраивал и самого монарха. Найди тот хотя бы бриллианты, Николай бы пришел на церемониальные торжества с полностью «укомплектованным» скипетром. Он даже согласился бы и на ненайденных грабителей. Вот только найдет ли? Даже захочет ли? Он-то к нему лаской, а тот хоть и с тихой сапой уже пролез к старшей дочери Марии Николаевне!
Благополучно все же отпущенный императором, хотя и обстрелянный подозрительными взглядами, Константин Николаевич отправился «в поход по людям» предстояло пройти по всем свидетелям, подозреваемым и просто служебным лицам, пока шел рабочий день, и они были на казеной службе. То есть, можно, разумеется, было их самих вызвать вечером, а наиболее вредных и ночью. Полномочия у него были и по текущей должности, и по срочному поручению императора Николая I большущие, только зачем ненужно нагнетать и без того напряженную обстановку?
Начал, естественно, с шефа жандармов Бенкендорфа своего, между прочим, номинального начальника, который единственно мог не согласится явиться к следователю великому князю Долгорукому, когда тот захочет. Хотя оный великий князь даже не пытался использовать имеющие полномочия. Пришел сам.
Граф Александр Христофорович был в последнее время сильно не в духе. И это еще мягко сказано. Как он страдал, что провалил вверенное ему государем дело! Это сильно портило ему настроение. Император-то чисто по-дружески попросил, а он не смог ничего сделать. Все остальное было второстепенно, хотя тоже входило в «нужные дела».
Если бы великий князь не обладал таким высоким
базы и так далее. А уже потом посмотрим, виновна она или нет. Если дело проработано добротно и правильно, это будет видно хорошо, хочет это сам следователь или нет.
С собой по жандармскому обычаю работать только с каким-никаким помощником на этот раз он взял вахмистра Игната Кормилицына, человека из столичного простонародья, малограмотного, но внимательного и сообразительного, знавшего это дело до мелочей. Будет ему помогать и, если надо, фиксировать ход предполагаемых допросов. А думать он и сам может и за двоих!
В Зимнем дворце он хотел сначала сам поискать Марефу в подсобных помещениях, но потом ему стало откровенно лень. Набегался сегодня, нанервничался, а он между прочим, великий князь! И так найдется, не велика «дама».
Отправил поискать ее вахмистра, а сам принялся точить лясы с двумя знакомыми жандармскими офицерами. Их очень льстило, что дворянин из их круга сумел пробраться в императорскую семью.
Обсудили кое-какую информацию, князь стал обладателем наисвежайшей сплетни, кто кому ставит рога. И ведь даже не смешно. Действительный тайный советник, старик семидесяти лет, зачем женится на двадцатилетней девушке? Кроме как получить рога, иных вариантов они не нашли. И ведь получает их, большие, ветвистые.
Пришел Кормилицын, таща на буксире уборщицу. Днем, как обычно, она или работала, или слегка отдыхала здесь тоже не звери лютые. Константин Николаевич ее немного знал, как, впрочем, и другую обслугу дворца служба такая.
Толстая, простоволосая, одетая вомножество одежд и одежек, она визуально сразу же заняла весь имеющийся объем комнатки. Это почувствовали не только жандармы, но и сама Марефа. В присутствии благородных господ она, как могла, съежилась, скомкалась, буквально спряталась за предложенный ей колченогий стул.
Что-то не подходила Марефа к предложенной ей следователями роли громилыбандита. Посмотрел на сквозь нее всевидящим взглядом. Таких, как она, всегда называли русская простонародная баба. Причем с откровенным негативным подтекстом. Такая, может, и коня не остановит, а вот уличную бабскую драку с воплями и выдиранием кос вполне начнет. В своем кругу, как знал Константин Николаевич она была криклива и зла, палец в рот не клади, охотно откушает по самый локоть.
Но среди сиятельных господ в страшных жандармских мундирах она явно присмирела. Понимает мразь, что плетью обуха не перешибешь, и ей достанутся плети ни за что. Хотя бы за ее хамство или их плохое настроение Мда-с. Такова проза реальной жизни простого народа в XIX веке. Нет, место свое она знает, протии ветра плевать не будет.
Что она сможет? Ссориться с большим визгом и обязательным выдиранием косм ее противнице, выесть мозги близкому мужику (мужу или сыну). А вот войти по сложной дороге грабителя способом японского ниндзя НИ ЗА ЧТО, не будь он следователь силовых структур в две долгие жизни!
Впрочем, окончательные выводы на уровня официальных бумаг пока делать весьма рано. Хотя, господа жандармские следователи, говоря о том, что Марефа закоренелая преступница, вы хотя бы одним глазком посмотрели на обвиняемую. Ему она тоже не нравится.