Михаил Леккор - Так завершается карьера сыщика в XIX веке

Так завершается карьера сыщика в XIX веке (сыщик князь Долгорукий-3)

Глава 1

Поздним зимним вечером, а точнее уже глухой санкт-петербургской ночью некий попаданец Георгий Васильевич во времени из дослославленного XXI века, оказавшись в дремучем XIX веке, находился на своей кухне пил и пустой чай.

Своей это, конечно, громко сказано. Хотя дом был свой, теперь уже собственный, построенный на деньги почти августейшего тестя, но кухня была ею теоретически.

На практике войти вот так пройти в дезабилье и вкушать, что захочет и сколько захочет, он мог только ночью, когда все, начиная от любимой Марии Николаевны и завершая последним слугой мальчишкой, уже самозабвенно дрыхли, видя десятый сон.

Сам Георгий Васильевич ничего и никого не ждал, пил чай, находясь в домашнем отпуске по повелению императора и шефа жандармов. Почти как в XXI веке жена Мария Николаевна рожает и муж рядом (шутка-мечта). Ему, правда, не больно физически, но морально он с нею. Срочных дел не бывало, а если и существовало, то Николай I великодушно отменил. Да-с! Можно пофигичнотить (или пофигичнотать?).

В любом случае, чаем-то он, паче чаяния, может себя побаловать? Перед этим он аккуратно собрал колотый им специальными щипцами сахар, положил его в свою чашку чая, как какую-то драгоценность. В XIX веке сахара все еще было сравнительно мало, и по качеству он был довольно низок. А вот по стоимости сахар, будучи ценным колониальным товаром, был дорогостоящ. Цены откровенно кусались и для простого человека в России делали его по-прежнему недоступным. Им даже взятки давали, так называемыми сахарными головами. В XXI веке такие посулы ничего, кроме смеха и недоумения, не вызвали бы, а в XIXвеке ничего, брали самые привереды.

Хотя в России сахар был известен со времен Киевской Руси, но народ его, тем не менее, не знал. Впрочем, его так сказать визави, хотя бы ментальный, зять императора Николая I светлейший князь Долгорукий, Константин Николаевич мог себе его позволить чуть ли не каждый будний день. Но опять же немного, почти вприглядку. Даже не из цены, а из существующих традиций.

Нынешние аборигены XIX века сахара потребляли существенно меньше, чем его современники. И хотя в XXI веке Георгий Васильевич, мир праху его, гм, сладкоежкой не был, но в этом веке надо было все же себя сдерживать. Только иногда, как, например, сейчас, он мог себе позволить не оглядываться на русское общество.

Тем более, сейчас у него более актуальны другие проблемы, сразу несколько штук!

Во-первых, теоретическая. В какой семье все же себя причислять Долгоруких или Романовых? У своих родителей он единственный и получается одна надежа. Но и у Романовых Николай I имел на него какие-то далекие матримониальные планы, как мужа любимой дочери и отца будущего внука. Именно внука, а не внучки. По-видимому, это настолько волновало императора, и он, имея нескольких сыновей, держал чету дочери и ее мужа, как запасной вариант. Цесаревич-то пока не сподобил родить сына, если вообще получит!

От всего этого Константин Николаевич недавно получил кудрявый официальный вариант своего названия его императорское высочество великий князь Романов, светлейший князь Долгорукий. Да уж, натощак уж и не выговоришь!

Причем, все придворные были уже в курсе если обращаться к нему в официальном ракурсе, да еще при императоре Николае, то только ваше императорское высочество. Если же по-дружески, в домашней обстановке, под шампанское и ликер, то можно и мягче ваше сиятельство, ха-ха!

Ох, как весело ему! А остальной народ тоже ничего, тащится и отдыхает.

Но это было только мыслительный процесс. А вот появление великой княгини Марии Николаевной стало зубодробительной практикой. Она появилась практически вчера, накануне вечером. Попаданец целый день в поте лица то работал в жандармском управлении, то шарахался (иного и не скажешь) в Зимнем дворце.

Император Николай Павлович уже как-то по-родственному настоятельно требовал, что Константин Николаевич поменьше занимался розыскной деятельностью, побольше делал то, чем занимались все члены императорской семьи.

«Ага, недовольно думал попаданец, весь день в высокомерным выражением на лице ничего не делать, а взамен требуя высокое жалование, привилегии, почет».

Впрочем, по большому счету, ему было все равно на этих в значительной степени никчемных родственников российского монарха. Ему и так тряхнут сначала

но заниматься, прежде всего, служебными делами.

И когда до нельзя недовольная Маша сердито спросила, что же он будет делать дома, пыль, что ли, вытирать вместо прислуги, хохотнул и коротко ответил, что будет делать то, что ему больше всего нравится и что удается думать и размышлять об очередной дедуктивной истории.

Ответ был коротким, но очень серьезным и все полностью объясняемым. Маше только оставалось вздохнуть и постараться снова уснуть, пока не подошло нужное время завтрака с приехавшими родственниками. Ее же мужчине, скоро мужу по делам службы нередко приходилось вот так как бы бездельничать в кресле или на софе, думать, размышлять и анализировать. И делал он это всегда блестяще и лучше всех. У папА скоро орденов не будет награждать мужа за служебные заслуги.