Как нельзя, кстати, пришел Гриша. Информации у него было много, но она оказалась чрезмерно общей и уже знакомой Константину
Николаевичу. Но все же Гриша получил свои да рублей ассигнациями никак не зря.
Во-первых, он сумел точно разузнать у торговок, что украли бриллиантовый гарнитур, а в лавке ювелира точный список этого гарнитура, и даже их подробный внешний вид. Хозяин лавки, довольный благодарным посетителем, даже нарисовал колье, кольца и браслет. Все из золота с бриллиантами. Камни не всегда крупные, но чистые, поэтому весьма дорогие.
И, во-вторых, Гриша передал категорическое мнение ювелира гарнитур сей в России продать невозможно! Слишком известен и слишком имеет яркие признаки. Дорого, известно, опасно! Вор будет продавать украденные драгоценности только за границей, провозя их через российскую таможню тайком.
Князь Долгорукий с этим согласился. И с первым, и со вторым. А что еще можно украсть у императорской семьи? Да дорогие безделушки. А потом срочно бежать из родимого Отечества. Потому как, если найдут, а здесь нет срока давности, то мало не покажется.
Чтобы да в нашей родине украсть драгоценности у самой императорской семьи и спокойно продать? Нет, только в масштабах революций 1917 года. А так лучше сам переезжай в Сибирь, чем туда же на каторгу. А то ведь еще и повесят за такую кражу! Императорская семья это в XIX веке первая в очереди золотая молодежь. мажоры!
Поговорив со слугой и поблагодарив его деньгами, он продолжал обедать. А то с пустым животом к императору идти не с руки. Когда он еще вернется. И кормить там точно не будут. И не положено и ну его на фиг. Расследовал он не раз кражи у аналогов сиятельных вельмож XIX века чиновников будущего. То еще клятое дерьмо!
А так, не зря они время в течение первой половине дня провели. Очень даже не зря. По крайней мере, что украли известно и, с некоторой натяжкой, у кого и когда. А теперь после вкусной ботвиньи и большой говяжьей котлетой на пару на второе надо обязательно идти в Зимний дворец. На августейший прием! Ладно еще не во время большого бала, но тоже очень тяжело и впечатляюще.
С Николаем Павловичем шутить не стоит. Раз велено идти после обеда, значит, после обеда. Это по нынешним временам где-то часов в семнадцать. А с учетом дороги выходить надо, как минимум, около пятнадцати. То есть, как и было сказано, четыре пять вечером.
А сейчас уже половина третьего. Надо срочно идти. Вот ведь как время тает, прямо, как мороженное летним жарким днем!
Гриша, друг мой, обратился Константин Николаевич к слуге, я в Зимний дворец. В Санкт-Петербурге нам, видимо, придется подзадержаться. Поэтому сегодня во второй половине дня посмотри все же квартиру. Всяко удобнее, чем в гостинице.
Глава 13
В императорском Зимнем дворце на этот раз было довольно многолюдно и шумно. Проснулись, видимо, хе-хе. Блестящие гвардейские штаб- и обер-офицеры, бравые унтер-офицеры, более скромные штатские чиновники со своими вицмундирами в зависимости от ведомства крупного в столице аппарата стремительно проносились сквозь внешние ворота в обе стороны, занятые своей важной работой (император умел стимулировать поданных, как злобным кнутом так и сладким пряником).
Из всего вышеперечисленного опытный Константин Николаевич сделал вывод, что монарх, скорее всего, уже находится а Зимнем дворце и активно занимается государственными делами, за одним шустря ближайших подчиненных.
Отметившись у слуги около гвардейского поста при парадных дверях, он сразу же узнал, что государь о нем снова спрашивал и уже довольно сердито. Мол, где все шатается оный князь Долгорукий, так его разэтак! Велел, как только придет, сразу же привести его в служебный кабинет императора. Какая высокая честь, однако! Так ведь и возгордишься ненароком.
Попаданец мысленно шутил, хотя сам был весьма озабочен таким к себе вниманием. Почему такое внимательное внимание понятно, но все равно немного страшновато. Где-то далеко в глубине души он опасался, а вдруг не оправдает надежд монарха, не угадает его сокровенных желаний. Ненароком ведь и не совсем по его вине, но падать все одно будет очень больно и противно. Далекий уже Георгий Васильевич в будущем времени показал как-то однажды, как это нехорошо лететь вниз
даже морально. Ох, больно-то как, господи!
По-видимому, выдаваемый в речи тон монарха был очень гневливый и нетерпеливый, поскольку старый слуга, опасаясь, что приезжий аристократ может легко заблудиться, сам повел его по извилистым коридорам и анфиладам дворца, не боясь, что его пост нехорошо опустеет. А как кто придет, какое-то там ваше высокопревосходительство? Их тут много бывает и все к слугам грозные и могущественные.
Однако, государь уже вторую неделю после дерзкой кражи стал гневлив и сердит, пояснил он свое поведение, как бы уже кто-нибудь из нас виноват не был. Вот тогда, не дай бог, всем окажется жарко, как в аду.
Последнее он произнес грозным шепотом, и предварительно оглянувшись, чтобы никто нечаянно не услышал. Забоялся, похоже, что кто-то заметит и донесет императору, а он и так сейчас весьма зол и вспыльчив.