А я, прикинув некоторые моменты, замер. Меня, после всех продемонстрированных Фогелем талантов, осенила догадка.
Валера, а товарища Иванова, председателя губисполкома, можешь изобразить? вкрадчиво попросил я.
Конечно, кивнул, не понимая, что попадает в ловушку, Фогель.
Да ну Что-то сомневаюсь я
Зря!
Пока не услышу не поверю!
Фогель нахохлился, на его молодом лбе откуда-то появились глубокие морщины. Он принял картинную позу и произнёс слегка трескучим прокуренным голосом:
Товарищи, на повестке дня первым пунктом стоит вопрос создания райсполкомов. В целях соблюдения общеустановленных по республике выборных сроков, общих перевыборов всего низового аппарата в связи срайционированием, не производить
Закончив, довольно поглядел на меня.
Ну как?
С Ивановым я никогда не встречался, как он говорит не слышал так что всё зависело от мнения Шора.
Точь в точь товарищ Иванов! сия восторженными глазами, подтвердил Осип.
Я показал Фогелю правый кулак с поднятым большим пальцем.
Во! Первый класс!
Ну так заулыбался артист.
Осталось только связаться с самим товарищем Ивановым и уточнить у него: точно ли он направлял в Одесский губернский уголовный розыск актёра товарища Фогеля и просил оказать ему всяческое содействие, продолжил я.
Фогель поник. Мой удар попал в цель, догадка оказалась верна. А это уже совсем другой коленкор.
Девушки, отойдите в сторону. Постойте там пять минут, попросил я.
Перелесовы послушно отошли. Видать, не такие уж и пропащие. Обычные девчонки которых потянуло на сладкую жизнь. Слава богу дров наломать ещё не успели! И, надеюсь, больше не будут.
Разговор по душам с сестричками мне ещё предстоит. Но это потом, сразу, как только разберусь с более важными вещами.
Повисла тягостная тишина.
Понимая, что моего взгляда ему не выдержать, Фогель съёжился и спрятал от меня лицо.
А ведь ещё минуту назад я считал его мировым парнем.
Значит, я прав Иванов про тебя ни слухом ни духом. Ты позвонил Барышеву и его разыграл, хмуро процедил сквозь зубы я.
Так и есть, еле слышно выдавил актёр.
Зачем?
Я уже всё объяснил: это нужно для роли.
Прекрасно! в сердцах воскликнул я. А что мы потом будем объяснять товарищу Иванову? А? Если ещё не заметил: мы здесь не в бирюльки играем! У нас убийства, ограбления, налёты, трупы, в конце концов. Думаешь, я шучу?
Да уж какие теперь могут быть шутки, сокрушённо шмыгнул носом Фогель.
От недавней весёлости не осталось и следа.
Я не хотел. Ребята Простите меня!
Бог простит! покачал головой Шор.
Что со мной будет?
Догадайтесь с трёх раз, товарищ Фогель! сказал я.
Погоните?
Нет, пива нальём и наградной маузер подарим! взорвался я. Знаешь, как
это называется, Валера
Как? вздрогнул он.
Подстава. Вот, как это называется. Запомни и заруби себе на носу!
Григорий посмотрел он на меня больными глазами и растерянно замигал. Осип
Шор отвернулся.
Парни продолжил Фогель. Ну, пожалуйста Я ж не для себя старался! Для искусства!
Он оживился:
Ну хотите морду набейте! Я даже слова против не скажу!
А что, мне идея нравится, усмехнулся Осип. Прям тут бить будем или девушек отпустим?
Артист стушевался.
Можно и при девушках. Я готов.
Морду тебе набить мы всегда успеем, принял решение я.
Фогель вздохнул.
Сначала поможешь нам арестовать Панова, стал излагать план действий я. Потом скажешь Барышеву, что так мол и так, творческая командировка в угро накрылась медным тазом, тебе позарез нужно на кинофабрику, и твоей ноги у нас больше не будет.
Не боись, про твою выходку от нас он не узнает, дополнил Осип.
Точно, кивнул я. Не в наших правилах.
Хорошо, сдался артист. И это спасибо вам! Честное комсомольское, у самого на душе сейчас паскудно, что вот так вот с вами не по-людски.
То, что паскудно это хорошо, изрёк с видом философа Осип. Выходит. Не совсем пропащий ещё.
Я позвал сестёр. Аглая и Анна снова подошли к нам.
Можно идти? спросила писклявая.
Нужно.
Чем ближе мы подходили к дому Перелесовых, тем всё мрачнее становилось моё настроение. Не знаю почему, но мной овладели дурные предчувствия.
И вроде бы нет никакой причины, но Пресловутое оперское шестое чувство вновь дало о себе знать.
Вот здесь мы живём, кивнула на двухэтажный кирпичный дом Аглая, расположенный на противоположном конце дороги. Наша квартира вот там, наверху, где балкончик.
По моим прикидкам где-то здесь, поблизости, должен был находиться Гаврилов, который вёл слежку за домом. По идее пора бы ему дать знать о себе.
Я осторожно закрутил головой.
Странно Очень странно. Гаврилова нигде не было видно.
У меня было всего два объяснения этому. Первое Панов всё-таки рискнул покинуть убежище, и Гаврилов сел ему на хвост. А вот второе Про него даже думать не хотелось.
Убили! Убили! раздался истошный крик.
Кричала женщина, судя по чёрным волосам, цветастой шали и броской, словно лоскутной, одежде цыганка.
Не сговариваясь, мы бросились к ней, добежали за считанные секунды
Гаврилов! замер Осип.
Издали оперативника можно было бы принять за пьяницу, который не рассчитал сил, и свалился спать на холодную, на не успевшую прогреться даже под ярким одесским солнцем, жирную землю. Вот только из груди его торчала рукоятка финки.