Бидвелл набрал воздуху и сделал долгий выдох.
Войдем внутрь, джентльмены?
Грин, весьма не словоохотливый, достал из кармана кожаной куртки два ключа на кожаном шнуре и сунул один в скважину висячего замка, запиравшего вход в тюрьму.
Одним резким поворотом замок был открыт, и Грин снял цепь, запиравшую дверь.
Подождите, бухнул он как из бочки и вошел, гремя сапогами по грубому дощатому полу.
От взгляда в темную впадину тюрьмы магистрату и его клерку стало несколько неуютно. Горьковато-сладкие запахи сырого сена, пота и телесных выделений поплыли в лицо вместе с ощущением, каково это быть запертым в этой сырой и душной клетке. Вскоре Грин вернулся с фонарем, который едва светил сквозь слой грязи на стекле.
Входите, сказал он.
Бидвелл наскоро взял еще понюшку и пошел первым.
Здание не было особенно просторным. Сразу за прихожей находились камеры, забранные железными решетками, по две с каждой стороны центрального коридора. Мэтью предположил, что здесь была небольшая конюшня, которую потом перестроили.
Слава Богу, вы пришли! раздался мужской голос справа. Я уж думал, меня совсем забыли!
Грин не обратил внимания. Он вытянул вверх руку во всю длину и взялся за свисающую с потолка цепь. Потянул ее как следует, и со скрежетом рычага, поворачивающего заслонку, открылось отверстие, впустившее некоторое количество свежего воздуха и столь необходимого освещения.
Свет серый и мрачный был все же куда лучше грязной лампы. Он позволил увидеть человека, который стоял в ближайшей справа камере, вцепившись в прутья решетки. Покрытое серой щетиной лицо прижалось к тем же прутьям, будто его владелец хотел таким образом вылезти на свободу. Он был молод, всего на пять-шесть лет старше Мэтью, но уже с брюшком. У него были здоровенные предплечья и бычья шея, нечесаные черные волосы, налезающие на пару серых глаз, сверкающих по обе стороны бульбообразного носа, который, как и щеки, рябил оспинами.
Я готов отсюда уйти! объявил он.
Она в следующей камере, сообщил Бидвелл, не обратив внимания на заключенного.
Эй, Бидвелл! заорал человек. Черт побери, я же сказал, что готов
Хрясь!
Кулак Грина врезался в одну из держащихся за решетку рук. Заключенный взвыл от боли и отшатнулся, прижимая к груди ушибленную руку.
Говори с уважением, сказал Грин, или молчи. Ты меня понял?
Ой-ой-ой, ты мне чуть руку не сломал!
Ноулз, по приговору тебе остались еще сутки, сказал заключенному Бидвелл. Тебя отпустят завтра утром и ни минутой раньше.
Послушайте! Пожалуйста! Ноулз, на этот раз говоря просительным тоном, снова придвинулся к решетке. Я не вынесу здесь еще одной ночи, сэр! Клянусь Богом, не вынесу! Крысы просто ужас! Они всю мою еду съели, я их чуть не от горла своего отгонял! Неужто я еще не получил свое наказание?
Ты приговорен отсидеть здесь три дня и три ночи. Следовательно: свое наказание ты еще не отбыл.
Подождите, постойте! взмолился Ноулз, обращаясь к готовому идти дальше Бидвеллу. Не крыс я боюсь! Я боюсь ее. Последнюю фразу он выговорил шепотом, кивком показав на последнюю камеру слева по коридору. Глаза его вылезали из орбит от ужаса. Я боюсь, что она меня убьет, сэр!
Она тебе угрожала?
Нет, сэр, но я я тут слышал всякое.
Что, например?
Этой ночью в темноте она с кем-то разговаривала, прошептал Ноулз, снова прижимаясь лицом к прутьям решетки. Я не все расслышал но она говорила слово «хозяин». Да, сэр, я слышал! «Хозяин», говорила она, три или четыре раза сказала. А потом она стала хохотать, и я Христом-Богом молю, чтобы никогда больше я такого не слышал, потому что такая жуть и в кошмаре не привидится.
И что было после этого?
Ну она еще поговорила с кем-то там. Бормотала чего-то, будто луну пугала. Он облизал губы, взгляд его метнулся к Мэтью и Вудворду, потом он снова обратился к Бидвеллу. А потом я увидел там свет. Как огонь, только синий и холодный. Да, сэр, синий и холодный, и он горел у нее в камере. Ну, я тогда убрался и залег, потому что не хотел видеть, что это.
Рассказывай дальше, потребовал Бидвелл, когда Ноулз снова замолчал.
В общем, сэр жужжание какое-то там было, гудение. И я увидел, как будто муха вылетает из ее камеры. Только она горела синим, и воздух от нее искрился. И она влетела сюда и стала летать вокруг меня, и я от нее отмахивался, но, честно сказать, не старался поймать. А она крутилась, крутилась, и я заполз вон туда в угол и бросал в нее сеном, чтобы отогнать. Она еще полетала и вылетела отсюда и улетела.
Улетела? Куда?
Не знаю, сэр. Просто исчезла.
Бидвелл мрачно посмотрел на магистрата.
Видите, с чем мы имеем дело? Хозяин этой ведьмы умеет превращаться в такое, чего вообще на земле нет.
Да, сэр, именно так! горячо поддержал Ноулз. Я за жизнь свою боюсь, если здесь
останусь, с ней! Я видел то, что видел, и она за это меня убить захочет!
Можно мне задать вопрос? сказал Мэтью, и Бидвелл кивнул. Какое преступление совершил этот человек?
Он до крови избил жену выбивалкой для ковров, ответил Бидвелл. Доктору Шилдсу пришлось ее лечить. Поскольку это было уже второе преступление Ноулза, я приказал, чтобы его посадили сюда.