Такой день никак не назовешь добрым, но мы с радостью обогреемся у огня.
Мэтью и его старший спутник поднялись на две ступени крыльца. Трактирщик отодвинулся и придержал для них дверь. Еще не успев до него дойти, оба путника пожалели, что аромат сосны недостаточно силен, чтобы перекрыть омерзительный запах немытого тела и грязной одежды хозяина.
Девка! заорал он кому-то внутрь таверны, как раз когда ухо Мэтью оказалось на пути этого свинцово-оловянного голоса. Подбрось в огонь еще полено, да пошевеливайся!
Дверь закрылась за спиной гостей, отсекая свет. Внутри было так темно, что двое путников могли разглядеть лишь пляшущие язычки огня. Дым не весь уходил в трубу: львиная доля его осталась в зале и повисла грязными серыми слоями. Мэтью показалось, что какие-то еще фигуры движутся вокруг, но глаза у него слезились от дыма. В спину ему уперлась узловатая рука.
Давайте, давайте! поторопил его трактирщик. Не напускайте холоду!
Приезжие подобрались ближе к очагу. Мэтью при этом ударился о край стола. Кто-то приглушенный голос что-то сказал, кто-то засмеялся, и тут же смех перешел в режущий кашель.
Эй, вы там, ведите себя прилично! рявкнул трактирщик. Среди нас джентльмены!
Старшему из приехавших пришлось несколько раз прокашляться, освобождая легкие от едкого дыма. Он встал у края мерцающего очага и стянул с себя мокрые рукавицы; глаза его слезились.
Целый день мы сегодня ехали, сказал он. От самого Чарльз-Тауна. Уже боялись, что придется нам увидеть красные лица вместо белых.
Ага, сэр, тут краснокожие дьяволы так и кишат. Только вы их не увидите никогда, если они не захотят, чтобы их видели. А я Уилл Шоукомб, и здесь моя таверна и фактория.
Старший из двоих сообразил, что сквозь дымный воздух ему протянута рука для пожатия. Он взял ее и ощутил ладонь, твердую, как квакерское седло.
Меня зовут Айзек Вудворд, ответил он. А это Мэтью Корбетт.
Он кивнул в сторону своего спутника, растиравшего в этот момент замерзшие руки.
Из Чарльз-Тауна, говорите? Лапа Шоукомба все еще сжимала ладонь собеседника. И как оно там?
Жить можно. Вудворд высвободил руку и не сразу смог отогнать мысль, сколько раз придется ее мыть с мылом, пока уйдет эта вонь. Но последнее время там в воздухе запахло тревогой. Ходят слухи жаркие и холодные, испытующие дух.
В наших местах дожди никак не кончатся, сказал Шоукомб. То парит, то промокаешь до костей.
Конец света, не иначе, вмешался в разговор кто-то тот самый приглушенный голос. В такое время года и одеяла надевать. Дьявол свою жену бьет, вот что.
А ну тихо! Темные глазки Шоукомба прорезали тьму в сторону голоса. Много ты понимаешь!
Я читал Библию, я знаю слово Господне! Конец времен, и всякая мерзость творится, вот что!
Щас я тебе скажу свое слово, надолго запомнишь!
Лицо Шоукомба при свете мерцающих углей исказилось плохо сдерживаемой яростью. Вудворд заметил теперь, что трактирщик широкоплечий, приземистый мужчина, ростом, быть может, пять футов шесть дюймов, с широкими мощными плечами и грудью, как пивная бочка. У Шоукомба на голове была непослушная путаница каштановых волос, пораженная сединой, на лице торчала серая щетина, и выглядел он как человек, с которым лучше не шутить. Акцент хриплый и визгливый сказал Вудворду, что этот человек не слишком далеко ушел от своих родных доков на Темзе.
Вудворд глянул в сторону знатока Библии, и Мэтью посмотрел туда же. Сквозь клубы дыма едва виднелась сгорбленная фигура с белой бородой, сидящая за одним из грубо сколоченных столов зала. Глаза старика отражали красный свет очага и посверкивали, как раздутые угли.
Если еще раз вякнешь, я тебя в чулан засуну! пообещал Шоукомб.
Старик было открыл рот, но у него хватило ума сдержать эмоции. Когда Вудворд снова повернулся к трактирщику, тот застенчиво улыбнулся краткий миг демонстрации гнева миновал.
Мой дядя Абнер, сказал Шоукомб заговорщицким шепотом. У него не все дома.
Из мрака возникла еще одна фигура, протиснулась мимо Мэтью и Вудворда к очагу, обрамленному почерневшими камнями. Эта личность худая, несильная, ростом вряд ли больше пяти футов была одета в мшисто-зеленую рубашку и имела длинные темно-каштановые волосы. В пламя полетел кусок сосны и охапка веточек с иголками. Перед глазами Мэтью оказался бледный профиль юной девушки с длинным подбородком, неухоженные волосы упали на лицо. Она не обратила на него внимания и быстро пошла обратно, исчезнув в полутьме.
Мод! Ты зачем вообще здесь находишься? А ну быстро рому джентльменам!
Эта команда была брошена другой находящейся в зале женщине, сидевшей около старика. Послышался скрип отодвигаемого по деревянному полу стула, приступ кашля, перешедший в судорожный вздох, а потом Мод костлявый седовласый призрак в платье, напоминавшем два сшитых джутовых мешка, бормоча и квохча себе под нос, потащилась из зала к дверям по ту сторону очага.
Спаси Христос наши задницы! рявкнул Шоукомб вслед этому жалкому зрелищу. Ну будто мы никогда не видели живого человека, который хочет есть и пить! Тут у нас таверна, или ты про это не слышала? Резко меняя настроение, он снова обернулся к Вудворду с надеждой на лице: Вы останетесь ночевать у нас, господа? Есть удобная комната как раз для вас, и почти даром всего несколько пенсов. Кровать с отличным мягким матрасом, чтобы спина отдохнула от такой дальней дороги.