С тобой всё в порядке? Может, давай я сяду за руль?
Не надо, Готтлиб, всё хорошо. Это нервное напряжение последних дней. Скоро пройдёт.
Несколько часов до очередной границы они проехали, лишь перебрасываясь отдельными фразами. Каждый был погружён в свои мысли, не слишком весёлые. Как и предсказывал Александр, они быстро прошли пограничный контроль, снова оказались на российской территории и продолжили свой путь по Калиниградской области. Дорога по-прежнему была великолепной. Готтлиб сменил Машу за рулём и уверенно вёл автомобиль мимо населённых пунктов.
Чем дальше они удалялись от границы, тем беспокойнее выглядел рыцарь, вглядываясь в окрестности.
У меня такое впечатление, что мы приближаемся к Кёнигсбергу, наконец проговорил он.
Всё правильно, улыбнулась Маша. Калининград раньше назывался Кёнигсбергом.
Ты хочешь сказать, что город, основанный одним из Великих Магистров Тевтонского ордена, принявший звание столицы после захвата Мариенбурга, теперь принадлежит русским? удивился рыцарь.
А ты не знал? рассмеялась Маша. Сразу после той страшной войны, которую вам показывал брат Иоганн, целая немецкая провинция со столицей отошла по международному соглашению Советскому Союзу. Было такое государство, больше других пострадавшее в войне и ставшее победителем гитлеровской Германии, заплатив огромную цену человеческими жизнями, разрушенными городами и сожжёнными деревнями. Ведь ты видел тот ад? Готтлиб согласно кивнул. А в конце прошлого столетия Советский Союз распался, и Россия стала правопреемницей большинства его территорий, в том числе и Калининградской области.
Тевтонцы выстроили здесь много замков, заметил рыцарь. Если бы не пророчество брата Иоганна, я бы с удовольствием побродил по ним, чтобы прикоснуться к крепостным стенам, столько веков служивших защитой крестоносцам.
Мне жаль тебя разочаровывать. Маша листала в смартфоне страницы, открывшиеся по запросу «тевтонские замки в Калининградской области». Только от былого величия тевтонцев здесь мало что осталось. Практически все замки превращены в руины или находятся в жутком запустении. Не понимаю, вздохнула она, почему не отреставрировать их для посещения туристов? Ведь это же ценные исторические памятники. Столько десятилетий, начиная с послевоенных лет, их методично разрушали вместо того, чтобы заняться восстановлением. Вот в соседней Польше по кирпичику реставрировали Мариенбург.
И это здорово!
Хоть я и рыцарь Тевтонского ордена и мне дорого его наследие, но с тобой не согласен, неожиданно жёстко ответил Готтлиб. Я бы тоже не стал восстанавливать следы былого могущества тех, кто принёс на мою землю ад войны. Я бы стёр их замки и крепости до основания, оставив лишь груды развалин как напоминание, что на силу захватчиков найдётся другая сила, более могучая и не ведающая страха защитников своей земли. Не знаю, какие резоны двигали поляками, но я видел ту войну, продолжил он тихим голосом, и не осуждаю людей, решивших не восстанавливать немецкие замки. Поверь, Маша, мне больно узнать об этом, но у каждого народа есть свои святыни, требующие реконструкции и возрождения. У России долгая, насыщенная история. Все ли русские храмы и памятники архитектуры восстановлены, чтобы заниматься чужими?
Нет, конечно. Хотя очень многим зданиям возвращён первоначальный вид. Всё равно я считаю, что к памятникам архитектуры нужно относиться бережно.
Твоё мнение может не совпадать с мнением ближайших потомков людей, ставших жертвами той страшной войны. Для них тевтонские замки не памятники, а зловещие символы, напоминающие о девизе «дранг нах остен», возразил Готтлиб.
Ты, безусловно, прав, вздохнула Маша. Давай оставим эту тему и проедем Калининградскую область, просто любуясь пейзажами. Задерживаться здесь нам всё равно нельзя Александр прислал сообщение, что подъезжает к Мариенбургу.
Тебе не кажется странным его поведение? спросил Готтлиб.
Что-то есть, Маша пожала плечами. Хотя он по жизни немного эксцентричный мужчина. Творческая личность, одним словом. Но именно он нашёл информацию о Людвиге фон Мирбахе и его внуке и прислал фотографии троих диверсантов из прошлого. С этим придётся считаться.
Я не против его присутствия на экскурсии по замку и помощи в поисках ключей. Лишь бы он не заглядывался на мою жену и не пытался оказывать ей знаки внимания, выходящие за рамки приличия, придав лицу суровое выражение, сообщил Готтлиб. Иначе мне придётся вызвать его на дуэль.
Маша прыснула со смеху:
Какая дуэль, Готтлиб? Это совсем не по-современному! Теперь мужчины поступают иначе.
Как?
Ну, в особо возмутительных случаях бьют обидчика по морде.
Бьют по морде? пробормотал Готтлиб, нахмурив лоб. Не совсем понятное мне выражение. Это значит по лицу?
Да.
А чем?
Кулаком.
Так просто? удивился Готтлиб. Не стреляются из пистолетов? Не сражаются на мечах и шпагах? А лупят друг друга кулаками, как люди низкого происхождения?
Именно так! Маша не скрывала веселья. Кстати, а почему ты явился спасать меня только с мечом? В девятнадцатом веке есть же огнестрельное оружие.
Есть, кивнул Готтлиб. Но только меч является символом рыцарства. А нажимать на курок особого умения не требуется. Поединок вот главный метод выяснения отношений.