Молодой князь Мстиславский твёрдо выдержал испытующий взгляд короля Ягайло, а Витовт продолжал:
Он привёл под мои знамёна три смоленских хоругви. Во время нашего манёвра с мнимым бегством смоленские ратники твёрдо стояли на позициях, прикрывая польские войска от удара с левого фланга. Две хоругви почти полностью полегли, но не пропустили не погнавшуюся за нами часть тяжёлой кавалерии. Молодой князь действовал по моему приказу и бился наравне со своими воинами! Кто-то посмеет после этого обвинить литовцев в трусости?
Я не оспариваю смелость юного князя и храбрость смоленских полков и уважительно склоняю голову, отдавая дань мужеству павшим и оставшимся в живых. Ягайло едва заметно поклонился в сторону Лугвения. Русские полки всегда отличались мужеством и стойкостью, в них не приходится сомневаться. А вот твой манёвр продолжает вызывать у меня сомнения готовясь к битве, мы не обсуждали подобного поворота событий. Для польских военачальников это было весьма неожиданно.
На том и строился расчёт, ответил Витовт. К тому же, он наклонился к Ягайло и зашептал, всегда есть опасения, что хитрая задумка может дойти до ушей сочувствующих противнику и незаметно быть передана ему.
Ты обвиняешь моих людей в предательстве? в ярости вскричал Ягайло.
Боже сохрани! Я просто хотел, чтобы о манёвре никому не было известно, ответил Витовт, а потом рассмеялся: Не понимаю, о чём мы спорим? Мы сокрушили Тевтонский орден! Победа одержана, и слава о ней разнесётся по всему миру!
Да, одержана! Но какой ценой! Ягайло горько усмехнулся. Войско крестоносцев разгромлено, но и наши потери огромны.
За ценную победу всегда приходится платить дорого, глубокомысленно изрёк Витовт.
Тем временем к Ягайло подскакал один из его военачальников.
Что делать с пленными и ранеными тевтонцами, мой король? спросил он.
Много ли их?
Сотни раненых и тысячи захваченных в плен!
Раненым облегчить страдание и добить их, спокойно изрёк Ягайло. В такой жаре это высшее милосердие, которое мы окажем побеждённым.
А куда прикажешь гнать пленников?
Пленников? Король нахмурился. Тех самых воинственных рыцарей, бросивших нам с Витовтом вызов? Это сейчас они утомлены битвой и сломлены духом из-за поражения и гибели руководства. Но стоит им только прийти в себя, сплотиться вокруг кого-то из оставшихся в живых командоров и раздобыть оружие, как мы получим в тылу озлобленное, дисциплинированное войско, жаждущее мщения! Не будем совершать фатальных ошибок. Всех пленных предать мечу! Надеюсь, Великий князь Литовский поддержит моё решение?
Ягайло вопросительно взглянул на Витовта. Тот в задумчивости разглаживал усы рукой в железной перчатке. Среди пленников он успел заметить много знатных рыцарей, неоднократно бывавших с посольством при дворе Великого князя и, как ему доносили соглядатаи, в весьма пренебрежительном тоне отзывавшихся о матери самого Витовта, до замужества бывшей языческой жрицей.
Ты, как всегда, мудр, наконец проговорил Великий князь. Другого они не заслуживают.
Постойте! Князь Лугвений Ольгердович в волнении тронул за плечо польского короля. Вы собираетесь убить пленных? Разве это по-христиански?
Юный князь храбр и умел в бою, но пока мало смыслит в политике и долгосрочных стратегических планах, с улыбкой заметил Ягайло. Не убить, а лишь свершить
возмездие. Они получат то, что заслужили.
Король отдал короткий приказ, и началось жестокое, неоправданное по своей сути массовое уничтожение обезоруженных пленников. Мечи поляков и литовцев яростно обрушились на головы тевтонских рыцарей, не ожидавших подобного исхода. Одни из них тщетно взывали о пощаде, другие гордо расправляли плечи, третьи в молитвенном предсмертном экстазе распевали религиозные гимны, готовясь принять смерть. Это отвратительное побоище вызвало недоумение и у Джелал ад-Дина.
Как? вскричал он. Два победителя христианина король и Великий князь разделываются с пленными воинами-христианами? Разве не считаются они братьями по вашей вере?
Нам не братья воинствующие религиозные фанатики, сухо ответил Ягайло. По их вине тысячи польских и литовских семей будут оплакивать своих погибших.
Видимо, король весьма зол на орден, раз не гнушается сам вершить правосудие. Пока мы двигались к этому сражению по землям Прусии, всё было несколько иначе, усмехнулся Джелал ад-Дин. Впереди скакали мои отряды, состоящие из людей иной веры. Всем известно, как татары умеют наводить ужас, врываясь в города и селения, громя христианские церкви, насилуя женщин и убивая мужчин.
Мне жаль, что пришлось прибегнуть к такой тактике. Ягайло скорбно поджал губы. Но иначе поступить было нельзя. Я рассчитывал, что бесчинства язычников и иноверцев вызовут гнев Великого Магистра и заставят его действовать необдуманно. В итоге так и вышло.
Понимаю. Ты правильно рассудил тогда. Но я не согласен с тобой сейчас. Молодой хан с сожалением посмотрел на расправу. Я не сторонник милосердия, но вот упущенная выгода болью вгрызается в моё сердце. Насколько мне известно, среди рыцарей много членов знатных, богатых семей. Думаю, они не поскупились бы щедро заплатить за жизнь своих родственников.