Бурное море голов и лозунгов, оглушительные людские вопли и вся эта масса медленно, как поток лавы, текла в сторону Бастилии. Однако этот триумфальный марш продвинулся всего лишь метров на пятьсот, не больше. На перекрестке Лионской улицы и проспекта Домениля его участников блокировали мотожандармы, не давая идти ни вперед, ни назад. А вдали, на площади Бастилии, уже поджидали полицейские фургоны, пожарные машины и бульдозеры Силам правопорядка ничего не стоило справиться с этой стихийной манифестацией. Однако ее участники пока еще держались стойко. Этим ребятам все было нипочем.
В мгновение ока они разворотили мостовую ломами, лопатами и мотыгами, взятыми неизвестно где, опрокинули припаркованные машины, разломали деревянные ящики для овощей и фруктов. А обломки отличное топливо, накопившееся в Париже с тех пор, как мусорщики объявили забастовку! полетели в костер. «Все на баррикады, товарищи!» Мотожандармы не двигались с места, ждали приказа. Вот тогда-то Эрве во внезапном порыве и «открыл бал»
Появились первые раненые кто с окровавленным лицом, кто с перебитыми костями. Один из них стонал: «Мой глаз ох, мой глаз!..», другой выплевывал сгустки крови. Эрве посмотрел вверх. Манифестанты, забравшиеся на крыши, срывали с них черепицу, громили каминные трубы А спецназовцы палили нестройными залпами через улицу, со стороны железнодорожных путей, пытаясь преградить дорогу бунтовщикам, и швыряли в них не только слезоточивые бомбы, но и боевые гранаты. Словом, нынче вечером обе воюющие стороны сражались не на жизнь, а на смерть.
Да они просто спятили!
Похоже, Тривар до чертиков перепугался. Тривар был лучшим другом Эрве. Худющий долговязый парень с черной курчавой гривой. Когда он таращил глаза, казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Тривар неизменно носил байковую блузу, слишком просторную для его худощавого торса. Он ровно ничего не понимал в студенческих протестах и слабо разбирался в требованиях рабочих.
Вот наконец-то удалось! Ох, что сейчас начнется!
Это предупреждение исходило от Демортье, самого мозговитого парня из их тройки. Это был плотный коротышка с расплющенным носом боксера и большими, воинственно сверкавшими голубыми глазами. Он носил куртку военного образца. Его голос звучал мягко, но выступал
он так, что только держись, хотя в голове у него и была полная мешанина из всяческих теорий ленинских, троцкистских, маоистских, ситуационистских и прочих; вдобавок он коллекционировал плакаты, издаваемые «Народным цехом» Академии изящных искусств, и проводил целые дни в «Обществе действий» главного корпуса Сорбонны. Никто не понимал, что он хочет сказать, и прежде всего он сам. Эрве устало покачал головой. Его энтузиазм уже погас. Ну и команда Горстка дураков состязается в метании камней прямо как на городской ярмарке, если не считать каких-то громких и невнятных политических лозунгов.
Ну, что дальше? спросил Тривар у Эрве; Тривар был уверен, что тот будет ими руководить.
Нужно вернуться на левый берег! заявил Демортье.
Да нас же загнали в угол! простонал Тривар.
Он по любому поводу так размахивал руками, что широченные рукава блузы придавали ему сходство с летучей мышью. Эрве пришло в голову самое простое решение: вернуться домой, и до свиданьица, дамы и господа, представление окончено. Но в этот момент все вокруг залил багровый свет.
В атаку!
Этот крик пронесся вдоль всей баррикады нескончаемым эхом:
В АТАКУ!
Обычно полицейские, перед тем как пойти в наступление, выпускали красную ракету, чтобы нагнать страху на противника. Началась всеобщая паника. Студенты тотчас же дружно отступили. Эрве всегда поражала эта мгновенная метаморфоза. Едва багровая ракета с шипением взлетала в небо, как недавние герои обращались в трусливое бегство. В этом было что-то отвратительное. Так, значит, вот она какая их революция?! Вместо того чтобы бежать вместе с ними, он вскарабкался на какое-то возвышение, распластался на нем и начал следить за наступающими. Остроконечные каски с пурпурными бликами, просторные складчатые плащи, дубинки наготове Спецназ мерной поступью шагал вперед, повергая в дрожь землю и нервы противника. Да, картинка была еще та!..
Эрве давно уже научился распознавать их всех: полицейские носили гимнастерки цвета хаки и брюки с острой как бритва складкой; мобильные жандармы были одеты в мундиры цвета морской волны, а спецназовцы щеголяли в авиационных очках и прикрывались тяжеленными щитами. Он невольно восхищался их видом. Наверно, все солдаты в мире испытывают такое же пьянящее чувство силы. Эти парни в чем-то были сродни легендарным наполеоновским ветеранам или пехотинцам в траншеях Первой мировой