Она помедлила. То, что она чувствует, я понимал прекрасно. Ей страшно, больно и она не верит, что можно что-то изменить.
Но хочет поверить.
Поэтому с ее губ срывается:
Это Борис. Он словно совсем с ума сошел. Кричал, что я шлюха, что ноги раздвигаю перед всякими. А потом ударил. Учитель какой-то шел, я вырвалась, убежала и спряталась.
Слезы снова потекли ручьями.
Я больше не могу-у-у, Алиса зарыдала снова.
Не бойся, он больше тебя не тронет. Пойдем к медсестре, холод надо приложить.
Они ничего не сделают.
Это я и сам знал. И ни на кого не рассчитывал.
Что я теперь бабушке скажу?
Я бы сказал правду. И перевелся в другую школу.
Ты же не перевелся.
Малыш, я могу себя защитить. У нас разные ситуации. Хватит плакать.
Я помог ей подняться и отвел в медицинский кабинет. Ее "упала" резало слух.
Но я не вмешивался.
Мне пришла в голову другая идея.
Глава 6
ОлесяУ меня в чашке черный кофе. Время 5 утра, а я зачем-то помешиваю кофе ложкой. Хотя кофе без сахара. Чашка издает противный дребезжащий звук, который проходится по моим нервам, заставляя стискивать зубы. И этот звук отдается где-то в висках повторяющимся причитанием: "Ой, не надо! Ой, не надо!" В моменты, когда ложка очень сильно стукает по краю чашки причитание переходит в вой: "Не надо!"
А калькулятор, устроенный в каждой женской голове, подсчитывает сколько я заработаю за первый месяц, сколько за второй, и сколько за первый и второй вместе. И ведь, если продержаться полгода, можно будет взять квартиру в ипотеку. Жить
в своей, а не снимать. Тогда и причитания, и вой почти мной не воспринимаются. Из-за крышесносной мысли: "Моё собственное жильё".
В кухне появляется Матвей. Ну вот, разбудила.
Ты чего не спишь? спрашивает у меня, потягиваясь.
Я-я-я, "я" растягивается и хрипнет, На работу собираюсь.
Не выдерживаю его испытуюший взгляд и отвожу глаза в сторону.
А говорила, что тебя не взяли.
Чувствую себя малолеткой, прячущей сигарету от матери.
Холодов вчера приходил. Предложил вернуться.
У сына не дергается ни один мускул, только глаза разгораются.
Куда приходил? Сюда?
Ох! Такое ощущение, что на плите что-то горит.
Киваю.
Сам?
Опять киваю.
Обстоятельства своего увольнения я рассказала. Без подробностей.
И ты решила вернуться?
Я до сих пор это решаю. Но когда сын спрашивает, снова делаю утвердительный кивок.
Ведь... Надо?
Своя квартира...
Мать , ты дура?
Умеет он спустить меня с небес на грешную землю.
Зачем так-то? собираюсь обидеться.
Тебе деньги нужны? У меня есть. С голоду не умрем, за жилье заплатим.
Вся неловкость от этого разговора улетучивается. Мгновенно.
Откуда? теперь уже мои глаза вспыхивают недобрым блеском.
Боевой пыл Матвея гаснет. И отвечать он не торопится. Да мне его ответ не особо нужен. Я его знаю. Просто хочу услышать.
Но он молчит.
Бои? Опять?
Даже не начинаю нудеть про то, что он обещал. Он сам наверняка помнит.
Бой. Один. Я нормальные деньги поднял. На какое-то время хватит. Что нам с тобой так с хлеба на воду и перебиваться?
Встряхиваю головой:
А если тебя там изуродуют? Мне потом всю жизнь на памперсы тебе работать?
А сама? Ты зачем к этому козлу собралась? он не дожидается моего ответа и задает следующий вопрос, который выбивает у меня почву из-под ног, Или он тебе нравится?
Я задумываюсь. Нет, не может быть такого. Не должно быть.
Нет! это слово рвется из меня само. Как наиболее нужное.
Но следом вылетает другое, отражающее мои сомнения:
Наверное...
И дальше я уже начинаю приводить разумные доводы тому, что мне нужно работать в центре Холодова.
Там зарплата. Нам будет хватать. И тебе не придется рисковпть своим здоровьем. А через полгода можно будет подумать о квартире. Своей. Да и потом... Разве я могу быть нужна такому, как он? Зачем?
Матвей слушает меня внимательно.
Вот и я так себя уговариваю. Лишь один бой.
Я собираюсь спорить.
Не надо, мам. Давай так. Я не буду драться, пока есть деньги. А ты, если Холодов будет лезть тебе под юбку, уйдешь оттуда.
Собственно, нормальный вариант.
Договорились.
Матвей качает головой, явно сомневаясь в ценности наших договоренностей.
Но вслух говорит:
Я спать. Разбуди через час.
Хорошо.
Сама иду в душ. Несмотря на озвученное решение, его правильность для меня под большим вопросом. И хочется отказаться. Но жить как?
Что я себя вообще накручиваю? Пока я работала, я Холодова видела всего один раз. В день моего увольнения. Ему ведь есть, чем заняться. Я хотела посмотреть информация о нем в интернете, но сама себя одернула. Мне-то что? Какое отношение этот человек имеет ко мне? Или я к нему?
Никакого. И вряд ли это может измениться.
Даже если я с ним пересплю. Из-за его бурных физических реакций. На меня.
Ведь это же ничего не изменит. Это будет просто секс.
Мне же нужно другое. Мне нужно снова почувствовать себя любимой женщиной.
Иначе мне снова будет больно.
Поэтому не буду витать в облаках. Падать с них тяжело. А вставать после того, как упала, еще тяжелее.
Выбираю ту одежду, в которой ходила на работу до увольнения. Крашусь точно также. И волосы собираю по-прежнему в хвост. Ничего не изменилось.
Ведь не изменилось же?